"Олег Шушаков. На сопках Маньчжурии " - читать интересную книгу автора

затаился. И вот теперь мстит, как только может. Потому что власть появилась.
До последнего времени Владимиру как-то удавалось избегать открытых
стычек со своим недругом. Но, ясное дело, долго это продолжаться не могло...
Как и следовало ожидать, комэска полностью поддержал своего
прихлебателя. Более того, еще и от себя лично добавил. И превратился младший
лейтенант Пономарев в 'вечного' дежурного...
Минула неделя, за ней другая, третья, а Владимир так и бегал вдоль
старта с флажками, как гусь с подрезанными крыльями по хозяйскому двору. А в
небо - ни-ни.
Летчики его уже не подкалывали. То ли привыкли, то ли жалели по-своему.
Когда из полка прилетел связной У-2, Владимир, как и положено, стоял на
старте. Увидев вылезающего из самолета военкома полка, он вдруг понял, что
это его единственный шанс вернуться в небо.
Военный комиссар двадцать второго истребительного авиаполка двадцать
третьей смешанной авиабригады Забайкальского военного округа старший
политрук Калачев слыл человеком строгим, но справедливым.
До армии он жил в Ленинграде и работал слесарем на заводе 'Красный
путиловец', том самом, знаменитом Путиловском заводе, рабочие которого брали
Зимний дворец в далеком семнадцатом году. Рабочая закалка осталась у
Калачева на всю жизнь.
По комсомольской путевке он поступил на учебу в Ленинградскую
военно-теоретическую школу ВВС, а в декабре тридцать четвертого окончил
военную школу летчиков в городе Энгельсе, что на Волге.
Службу Калачев знал. Потому что прошел все ступени служебной лестницы.
Был младшим, а затем старшим летчиком, командовал звеном, потом был
заместителем командира истребительной эскадрильи.
Красная комиссарская звезда на рукаве появилась у него совсем недавно.
Военкомом полка его назначили всего три месяца назад. При этом был учтен и
большой партийный стаж, и настоящий командирский авторитет, который,
несмотря на молодость, а было ему всего двадцать восемь, Калачев уже успел
заработать.
За дело он брался круто и спуску никому не давал. Летчики очень быстро
признали вожака в этом невысоком, но крепком, блондине со стальным взглядом.
Когда Калачев спрыгнул с крыла, Владимир решился. Он подошел к военкому
и приложил руку к козырьку буденовки:
- Разрешите обратиться, товарищ старший политрук!
Калачев снял летный шлем, достал из кабины фуражку, и надел ее,
автоматически проверив ребром ладони, правильно ли она сидит:
- Обращайтесь!
- Младший летчик Пономарев!.. Только какой я летчик. Мне и летать-то не
дают...
- Что значит - не дают? - нахмурился Калачев.
- Да, вот... Назначен 'вечным' дежурным, товарищ старший политрук... -
потупился Владимир.
- Смирно! - подбежал к самолету комзвена Пьянков, и лихо откозырял. -
Товарищ военный комиссар полка, первая эскадрилья выполняет плановые полеты
на отработку пилотажа в зоне! Происшествий нет! Командир звена лейтенант
Пьянков!
Калачев поднес руку к фуражке, отдавая честь, и скомандовал:
- Вольно!