"Олег Шушаков. На сопках Маньчжурии " - читать интересную книгу автора

В отличие от высокого, светловолосого и белоглазого 'чухонца', как
метко прозвали Эдуарда Ледневича в авиашколе однокашники, Владимир Пономарев
был плотным шатеном среднего роста с карими глазами.
Ледневич по документам числился украинцем, но больше смахивал на
прибалта. Во всех анкетах он указывал национальность матери, которая
действительно была украинкой. А вот о том, что его отец, сгинувший где-то
еще в гражданскую, был поляком с большой примесью еврейской крови, как это
довольно часто бывает в Малороссии, Ледневич благоразумно помалкивал,
ссылаясь на отсутствие каких-либо сведений.
Владимир Пономарев тоже рос без отца, но это, пожалуй, было
единственным, чем походили их судьбы друг на друга.
Один родился в столице, окончил десять классов и два курса Московского
института кооперативной торговли. Другой - сибиряк, за спиной у которого -
семилетка, школа фабрично-заводского ученичества и слесарный верстак в
железнодорожном депо. У одного ухватки проныры-приказчика. Другой -
скромный, рабочий парень с заводской окраины.
Эдуард Ледневич придавал огромное значение своей внешности, считая себя
записным сердцеедом. Что, впрочем, было недалеко от истины. Потому что
глупые девчонки во все времена отчего-то чаще влюбляются, именно, в таких,
как он. Высоких, голубоглазых и эгоистичных красавцев. И летят как мотыльки
на огонь, чтобы сгореть.
По словам самого Ледневича на его счету было больше разбитых сердец,
чем звезд на небе. Он, вообще, редко упускал случай похвастаться в курилке
очередной реальной или выдуманной победой.
Владимир Пономарев к девушкам относился совершенно по-другому. И своего
отношения к россказням Ледневича никогда не скрывал. Так что схлестнулись
они однажды не на шутку.
Потому что этот подонок посмел упомянуть ее чистое имя!
Хорошо, что товарищи удержали тогда Владимира. Спасибо им, потому что
изуродовал бы он тогда 'чухонцу' его ненавистное холеное лицо. И не видать
бы тогда Владимиру заветных крылышек на рукаве. Слишком людно было вокруг.
Зато однажды, в увольнительной, повстречались они в городском парке почти
наедине.
Впрочем, Владимир был не один, а с друзьями-однокашниками - Витькой
Поповым, Колькой Дьяконовым и Лехой Маковкиным. Но это были свои в доску, на
сто рядов проверенные, ребята. Уйти 'чухонцу' они не дали, хотя сами в дело
ввязываться и не стали, предоставив Владимиру возможность самостоятельно с
ним разобраться.
Ледневич здорово струхнул, когда его обступили четыре крепыша на темной
аллее. А когда понял, что Владимир хочет драться один на один, слегка
обнаглел, рассчитывая на свой рост, длинные руки и атлетическую подготовку.
Впрочем, это ему не помогло.
Ох, как хотелось тогда Владимиру размазать нос по шляхетской
физиономии! Однако контроля над собой он не потерял и бил сильно, но
аккуратно, как на ринге. И только по корпусу. Через несколько минут Ледневич
уже корчился в пыли. Пинать его не стали, хотя и здорово подмывало. А,
уходя, предупредили, что если он, не дай Бог, настучит начальству о
происшедшем, в следующий раз его точно не пожалеют.
Ледневич стучать не стал. Но с тех пор в курилку заглядывал редко. А
когда заглядывал, то уже помалкивал. Ребята думали - поумнел. А он просто