"Станислав Шуляк. Кастрация" - читать интересную книгу автора

еще за одной дверью коридор вдруг изгибается под прямым углом, а в конце его
открывается небольшая лестница, по которой мы спускаемся еще ниже, где уже
теперь ощутимо пахнет сыростью и близостью почвы. Спутник мой беззвучно
отворяет тяжелую металлическую дверь и пропускает меня перед собой.
Рубильник щелкает где-то у меня за спиной, и в помещении, в котором мы
оказались, тотчас устанавливается какое-то фантастическое, зловещее,
странное освещение. Снопы нерассеиваемого света - красные, синие, желтые -
оставляют на стенах яркие округлые пятна, располагавшиеся, казалось,
беспорядочно и медленно перемещавшиеся по кругу при помощи скрытого
бесшумного электрического привода. Иногда полумрак помещения разрезают
ослепительные вспышки ртутных ламп, походившие на беззвучные грозовые
разряды. Мне сразу же показалось, что кроме нас двоих в помещении кто-то
находится еще, от неожиданности я даже вздрогнул, но мгновение спустя
догадался, что это всего лишь рыцарские доспехи - полное рыцарское
облачение, с первого взгляда совершенно создающее впечатление человеческой
фигуры, в особенности в лучах перемещающегося - будто живого - света. -
Посмотрите, посмотрите, - вдруг сдавленным, каким-то не своим голосом
говорил мне хозяин дома, я даже обернулся на него, мне показалось, что рядом
со мной находится совсем другой человек, настолько незнакомым и непривычным
мне послышался его голос. И звенит ужас мгновение, лишая его настойчивости.
Неужели уже происходит? - Подойдите, рассмотрите все получше, - говорил мне
еще. - Думаю, вам нигде еще не приходилось видеть такого. - Я шагнул вперед.
На стене, возле которой я стоял, были развешены сотни самых
разнообразных формою, размерами и украшением сабель, это был настоящий
сабельный лес. Некоторые экспонаты были укреплены полуизвлеченными из ножен,
в других случаях ножны висели рядом с оружием, если, наверное, они
представляли одинаковый интерес как произведения этого своеобразного
искусства, иногда ножны отсутствовали вовсе. Видно было, что устраивавший
эту коллекцию чрезвычайно заботился о живописности ее общего впечатления. На
стене оказались укрепленными также, например, обрывки рыбачьей сети,
павлиньи и лебединые перья, морские звезды, красочные плакаты и еще десятки
других вещей, не обладающих, может быть, особенной прагматической ценностью,
но лишь - эстетической, и вносящих свой какой-то едва уловимый штрих в эту
пеструю разнохарактерную картину. Я заметил, что сабли здесь составляли
только ядро коллекции, хотя и значительное ядро, немного в стороне были
выставлены также несколько десятков кортиков, кинжалов, кончаров, рапир,
палашей, защитное снаряжение - от старинных щитов и панцирей до вполне
современных бронежилетов. Возможно, за всем этим скрывается какая-то мания,
думаю я, к каковой, впрочем, по-видимому, в той или иной степени можно
отнести всякое коллекционирование. Хозяин дома стоит возле меня и с
вожделением собственника взирает на свои сокровища.
- За каждым экземпляром, который вы здесь можете видеть, - говорит он,
искривив лицо в спокойной усмешке, - стоит своя, подчас многовековая
история. И целая ветвь, целое направление культуры оружейного производства,
развитие которого целиком диктуется интересами потребителя. Заметьте, в
целом никогда не ослабевающими интересами. И в историю всякого государства
история оружия может быть вплетена некоей драгоценной нитью.
- Думаю, - отвечаю, обернувшись к нему и разглядывая его
сосредоточенное лицо, - что в вас одновременно умерло два противоположных
типа деятеля - воина, рыцаря, с одной стороны, и с другой - поэта-летописца.