"Василий Витальевич Шульгин. Последний очевидец " - читать интересную книгу автора

- Да.

- Комендант вас просит.

- Хорошо. Только занесу молоко домой, - и я показал на "кантицу" -
посуду, в которой там носят молоко.

Боец возразил:

- Да не стоит. Ведь на пять минут.

Я согласился и пошел с ним.

Из комендатуры я самолетом был препровожден во внутреннюю тюрьму МГБ в
Москве. "Кантица", но уже без молока, сопровождала меня.

Так пять минут превратились для меня в двадцать пять лет. Это
свершилось по приговору Особого совещания. В это время мне было шестьдесят
семь лет. Следовательно, я должен был выйти на свободу в возрасте девяноста
двух лет. При самом большом оптимизме это было сомнительно.

Но судьба судила иначе. Двадцать пять лет тюремного заключения она
превратила в двенадцать, сказав:

- Довольно с него!

Довольно так довольно. Меня выпустили на свободу, и ко мне из-за
границы приехала жена, которую я не видел со времени выхода из дома с
"кантицей" за молоком.

Этот барьер был взят. За долгую мою жизнь барьеров было много. Сейчас я
беру барьер, быть может, последний, и он не из легких. Этот барьер - книга
"Годы", которую я закончил и надеюсь увидеть напечатанной. Она будет
четвертой моей книгой, изданной в Советском Союзе. Первые книги "Дни" и
"1920 год" вышли в 1927 году в издательстве "Прибой". Затем, после
тридцатичетырехлетнего перерыва, в 1961 году, вышли мои "Письма к русским
эмигрантам". И наконец, сейчас - "Годы". Еще одно мое общение с читателем,
вернее - со зрителем, было в 1965 году в картине "Перед судом истории".

В книге "Дни" я говорил главным образом о событиях Февральской
революции. В книге "1920 год" - о гражданской войне. В книге "Годы" я говорю
о десятилетнем периоде, когда я был членом Государственной Думы.

Передо мною проходит как бы кинематографическая лента длиною во много
тысяч километров. На ней запечатлены люди: умные и глупые, жестокие и
добрые, талантливые и бездарные, благородные и коварные, убийцы и спасители,
гордые и покорные, властители и рабы, труженики и бездельники, герои и
предатели, консерваторы и либералы, верующие и атеисты, индивидуалисты и
коммунисты.