"Василий Шукшин. Печки-лавочки" - читать интересную книгу автора

поднял.
- У меня есть бутылочка сухого... Выпьешь?
Иван глянул на дверь.
- Она долго не придет - там очередь. Выпей, легче станнет.
- А вы?
- Я не хочу... У меня не болит.
Профессор достал из чемодана длинную бутылку. Сам тоже посматривал на
дверь. Налил стакан. Иван одним махом оглушил стакан.
- Ху!..
- Еще?
- Нет. Спасибо.
- Тяжело бывает после выпивки?
- Да не то что тяжело - муторно.
- Но ты особо-то не переживай, ничего вчера безобразнного не было.
Иван мучительно поморщился.
- Трепался, наверно!.. Гадский язык: обязательно натренпаться!
Ненавижу себя за это!.. Один раз, знаете, поехал на мельницу. А мельница у
нас в другом селе, за пятьдесят километров. Смолол. Ну, выпили там с
мужиками... И чего мне в башку влетело: стал всем доказывать, что я Герой
Социалиснтического Труда.
- О!
- Ну! Меня на смех, я в драку... Как живой остался! - их человек
восемь, мужиков-то.
- Да-а. А вчера что-то быстро ты захмелел-то?
- Да я же еще днем коньяк пил! С этим ворюгой-то. Ну и развезло - ерш
получился. А так-то не слабый... А чего я гонворил там?
- Где? У студентов? Рассказывал, как ты хорошо жинвешь.
- О-о!.. Вот же козел!
- Ну а как жизнь вообще-то? Если не трепаться...
- Да ничего живу... Нормально. Я не гонюсь за богатстнвом. Мне бы вот
ребятишек выучить - больше ничего не надо. Ничего так-то - все есть.
Телевизор есть, корова есть. Свинья даже есть, хоть я их ненавижу, собак, -
прожорлинвые. Все есть, я не жалуюсь.
- Иван, ты хотел про учителей рассказывать... Расскажи?
Иван посмотрел на дверь купе...
- Ладно, - сказал профессор, - мы еще выберем время.

Велика матушка-Русь!
И на восходе солнца, и на заходе солнца, и бельм днем и ночью - идут,
идут, идут поезда. И куда только едут люди? Куда-то все едут, едут...

Молоденький офицерик, от которого вкусно пахнет манминым молоком,
говорит миловидной соседке по купе:
- Все это хорошо, но это - сплошная чувствительность. Мы сегодня -
не те.
- Но это же прекрасно, - неуверенно сказала соседка. И прочитала:

Будто я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.