"А.Щербаков. В.И.Чапаев - новые истории" - читать интересную книгу авторадвух слов поехала вообще. Василий Иванович еле успел выскочить в
образовавшееся в стене отверстие, Петька сделал тоже самое, и тюрьма мгновенно приняла вид дома, рухнувшего прямо перед сносом. Довольные арестанты, обнявшись, сидели в куче пыли. Из под обломков, матерясь, стали вылезать очень знакомые люди. Василий Иванович пригляделся и заметил корреспондента Клашу, застрявшую между кроватью и шкафом. Подбежав к ней, он отбросил шкаф, и утащил Клашу и соответствующую кровать в неизвестном направлении. Позже Клаша сообщила боевому начдиву, что монгольцы ее не обижали, делали ей хорошо и даже обещали устроить с ней большой Йыкыргын. Собравшиеся бойцы чапаевской дивизии обнаружили, что их осталось всего семь человек: Петька, Василий Иванович, Анка, корреспондент Клаша, Фурманов, дед Митрич и боевой солдат Кузя. Василий Иванович произнес пламенную речь, из которой следовало, что монгольцы и чукчи все поголовно козлы и уроды, что они недостойны звания советских пролетариев, и что Василий Иванович по воле судьбы уже успел состоять с ими всеми в интимных отношениях. - Да здравствует мировая революция ! - закончил Василий Иванович речь, и, страстно обняв корреспондента Клашу, запустил руку ей под юбку. То же самое попытался сделать Петька с Анкой, но тут же схлопотал от нее крупного запоминающегося тумака. После данного эпизода тема дискуссий перешла на баб, причем у каждого отдельного бойца на данную тему нашлись свои мысли и высказывания. В конце концов постановили: бабы самые лучшие - задастые, грудастые и чтоб по многу раз. Данный факт был принят за всенародное решение и занесен в Василий Иванович остался доволен всеобщим собранием. Тем временем стало светать, и Василий Иванович, боясь, как бы монгольцы не согнали сюда всех своих буржуазных элементов, приказал собрать личное (и не только личное, а кто какое найдет) имущество, погузить таковое в телегу и быстренько делать ноги. Все собрали, кто чего мог и уселись на телегу, слушая бурчание пустых животов. - Василий Иванович ! - жалобно протянул Петька. - Ну ? - Жрать охота ! - Ну ? - Так давайте ж пожрем ? - Это ты, Петр, хорошо придумал, - сказал Василий Иванович, сажая Клашу рядом и степенно застегивая галифе. - Вот только жрать-то у нас совсем нечего... Черт побери... - Товарищ Чапаев ! - раздался откуда-то из подворотни испуганный голос Фурманова. - Погодите ! Василий Иванович дернул за вожжи, кобыла нехотя остановилась. Из подворотни выскочил Фурманов, за ним гналась монгольская женщина с очень русским коромыслом, которым она грела политрука по голове и бокам. В руках у Фурманова были две курицы и крупная монгольская лепешка. Василий Иванович дождался, когда Фурманов запрыгнет в телегу и взмахнул кнутом. Лошадь медленно перешла на дикий галоп, и удивленная монголка |
|
|