"А.Щербаков. В.И.Чапаев - новые истории" - читать интересную книгу автора

двух слов поехала вообще. Василий Иванович еле успел выскочить в
образовавшееся в стене отверстие, Петька сделал тоже самое, и тюрьма
мгновенно приняла вид дома, рухнувшего прямо перед сносом.
Довольные арестанты, обнявшись, сидели в куче пыли. Из под обломков,
матерясь, стали вылезать очень знакомые люди.
Василий Иванович пригляделся и заметил корреспондента Клашу, застрявшую
между кроватью и шкафом. Подбежав к ней, он отбросил шкаф, и утащил Клашу и
соответствующую кровать в неизвестном направлении.
Позже Клаша сообщила боевому начдиву, что монгольцы ее не обижали,
делали ей хорошо и даже обещали устроить с ней большой Йыкыргын.
Собравшиеся бойцы чапаевской дивизии обнаружили, что их осталось всего
семь человек: Петька, Василий Иванович, Анка, корреспондент Клаша, Фурманов,
дед Митрич и боевой солдат Кузя.
Василий Иванович произнес пламенную речь, из которой следовало, что
монгольцы и чукчи все поголовно козлы и уроды, что они недостойны звания
советских пролетариев, и что Василий Иванович по воле судьбы уже успел
состоять с ими всеми в интимных отношениях.
- Да здравствует мировая революция ! - закончил Василий Иванович речь,
и, страстно обняв корреспондента Клашу, запустил руку ей под юбку. То же
самое попытался сделать Петька с Анкой, но тут же схлопотал от нее крупного
запоминающегося тумака.
После данного эпизода тема дискуссий перешла на баб, причем у каждого
отдельного бойца на данную тему нашлись свои мысли и высказывания.
В конце концов постановили: бабы самые лучшие - задастые, грудастые и
чтоб по многу раз. Данный факт был принят за всенародное решение и занесен в
протокол.
Василий Иванович остался доволен всеобщим собранием.
Тем временем стало светать, и Василий Иванович, боясь, как бы монгольцы
не согнали сюда всех своих буржуазных элементов, приказал собрать личное (и
не только личное, а кто какое найдет) имущество, погузить таковое в телегу и
быстренько делать ноги.
Все собрали, кто чего мог и уселись на телегу, слушая бурчание пустых
животов.
- Василий Иванович ! - жалобно протянул Петька.
- Ну ?
- Жрать охота !
- Ну ?
- Так давайте ж пожрем ?
- Это ты, Петр, хорошо придумал, - сказал Василий Иванович, сажая Клашу
рядом и степенно застегивая галифе. - Вот только жрать-то у нас совсем
нечего... Черт побери...
- Товарищ Чапаев ! - раздался откуда-то из подворотни испуганный голос
Фурманова. - Погодите !
Василий Иванович дернул за вожжи, кобыла нехотя остановилась. Из
подворотни выскочил Фурманов, за ним гналась монгольская женщина с очень
русским коромыслом, которым она грела политрука по голове и бокам.
В руках у Фурманова были две курицы и крупная монгольская лепешка.
Василий Иванович дождался, когда Фурманов запрыгнет в телегу и взмахнул
кнутом.
Лошадь медленно перешла на дикий галоп, и удивленная монголка