"Борис Штерн. Эфиоп, или Последний из КГБ (Книга 2)" - читать интересную книгу автора

велосипеде, ругали соседа-дуче, дрались и мирились, совсем как в
какой-нибудь южной российской провинции. Дуче иногда приезжал сюда - в самые
трудные свои минуты, пересидеть запой; но в этом году он здесь еще не
появлялся.
Когда Гамилькар в очередной раз ушел через Альпы но каким-то своим
делам (на этот раз по заданию негуса Фитаурари он посетил Ленина в Горках,
чтобы посоветоваться с ним об организации профсоюзного движения в Африке
(это был официальный предлог, на самом деле Гамилькар имел поручение
склонить Ленина к предательству интересов рабочего класса и переходу на
рельсы международного дофепизма); Гамилькар также тайно посетил Кремль и
записал в своем дневнике дополненную цитату из Герцена: "Я с удивлением
осмотрел в Кремле три символа российской государственности - Царь-Колокол,
который никогда не звонил, Царь-Пушку, которая никогда не стреляла, и
Царь-Фонарь, который никогда не светил", - так вот, пролетарский вождь
заинтересовался проблемой советизации Офира, но уже не мог ничего
присоветовать Гамилькару, а только по-детски мечтательно улыбался и делал
под себя в кресле-каталке, - к сожалению, Ленин не был истинным первородным
последователем дофенизма, потому что, как показало бальзамирование, фаллос у
вождя был короткий и тонкий (его заспиртовали и передали в институт
Революции) - свидетельств об отношении Ленина к дофенизму не сохранилось, но
Гамилькар застенографировал свою беседу с вождем, в которой на вопрос о
здоровье Ленин ответил: "Боюсь Кондратия".
В шушенской бане один крестьянин сказал мне: "А ты, Ильич, помрешь от
Кондрашки", и на мой вопрос "почему?", крестьянин ответил: "Да шея у тебя
больно короткая" (конечно, крестьянин под шеей подразумевал другой ленинский
орган); Гамилькар собирался предложить больному вождю переселиться в Офир,
но так как тело Ленина решено было не хоронить, мавзолей уже был построен,
то и вопрос отпал; чтобы закончить с этой неожиданно возникшей ленинианой,
надо напомнить, что негус Фита-урари, будучи уже Pohouyam'ом, предложил
ВЦИКу купить ленинский Мавзолей вместе с мумией для офирского Национального
музея, переговоры велись до скончания века и завершились к взаимному
удовольствию сторон - мавзолей был куплен по весу чистого золота, его
разобрали, каждый кирпич пронумеровали и завернули в бумажку, перевезли в
Офир и установили в центре Амбре-Эдема рядом с гранитным фаллосом и
пушкинским Бахчисарайским фонтаном), - так вот, когда Гамилькар в очередной
раз ушел через Альпы, падре Карло кинул глаз на графиню.
- Sortons un peu au potager, - сказал падре Карло, - lе temps est si
beau, et c'est si rare a Boncanigo. Ot *.
______________
* Выйдем на минутку в огород, погода так хороша, а это так редко
бывает в Боицаниго. От. (фр.)

- Aves le plus grand plaisir *.
______________
* С величайшим удовольствием (фр.).

- Да скажите, пожалуйста, для чего же мы с вами говорим
по-французски? - спросил падре.
- Я не хочу коверкать итальяно.
Они пришли в огород, где последовал разговор с эротическими сигналами: