"Борис Штерн. Мишель и Маша, или даздравствует Нинель!" - читать интересную книгу автора

задумчивый, с подозрительными белесыми пятнами на брюках, и Эсфирь
Борисовна проницательно посоветовала сыну то, что советуют подросшим
сыновьям любящие матери во всех частях света:
- Ой, что делать... Когда кушаешь мороженное, снимай штаны, сынок.
А дед-дальтоник добавил:
- И никогда не ходи на красный свет, а только на зеленый, внучек.
В общем, в свои четырнадцать лет Мишель был уже далеко не мальчиком,
а Маша - совсем не девочкой, но мужчиной и женщиной в биологическом смысле
они еще тоже не были, не созрели еще; за что их и турнули из школы без
аттестата зрелости, несмотря на торжественное обещание Мишеля жениться на
Маше.
Наверно, проницательный читатель уже решил, что Мишель обманул Машу?
Проницательный читатель еще не знает Мишеля.
Шлиман-второй сдержал обещание и женился на Маше гражданским браком
без регистрации в мэрии или в божьем храме (в синтетическую религию
Яхве-Иисуса-Аллаха они не верили и в православную мусульманскую синагогу
не ходили) - дело в том, что Шлиман-второй не то чтобы всегда плыл по
течению и делал то, что полегче - когда надо он разгружал вагоны и пер на
красный свет - но все, что он делал, Мишель делал как-то спонтанно, "с
понтом", не задумываясь, легко обходя всякие неразрешимые проблемы, и
безнадежно запутываясь в мелочах, понятных любому ребенку. В общем,
жениться на Маше ему было легче, чем не жениться - исчезали, например,
проблемы с едой мороженного.
С тех пор Мишель и Маша всегда вместе. Завидная получилась пара. Да и
как иначе - в молодости Марина Васильевна была настоящей еврейской
красавицей - приземистая, с крепкими икрастыми ногами, широким тазом,
узкой талией, с плоскими, как лепешки, грудями, с зелеными узкими глазками
на плоском и круглом, как полная Луна, курносом лице с оранжевыми
веснушками (ее еврейские прародители, предположительно, пешком пришли в
Израиль с Чукотки через Уральские горы и Дарданелльский пролив) и с
превеликим множеством тоненьких косичек-канатиков в парадной прическе (эта
прическа напоминала бы гадюшник, если бы не вплетенные в каждую косичку
разноцветные бантики - на такую весеннюю тундру на голове тратилось до
черта времени и до хрена денег, но парадные прически и дипломатические
приемы были у них потом, потом, а пока время швырянья денег для Маши еще
не пришло - есть время швырять и время зарабатывать деньги, как сказал
мудрый Экклисиаст. Мишель же в юности был под стать жене: худющий,
волоокий, рыжий, лохматый, с впалой грудью и с ятаганным носом на пол-лица
- но все же главным в облике Мишеля был и не шнобель, а ни с чем не
сообразный белоснежный пучок седины, обрамлявший пониже живота его
выдающееся мужское достоинство - женщины, сподобившиеся этот пучок
лицезреть, сходили, что называется, с ума.


Итак, со школой покончено.
Без аттестата зрелости все дороги были закрыты, кроме
Крайне-Дальнего-Северо-Востока, который супруги исходили вдоль и поперек,
забредая даже на Северный полюс к оси Земли (однажды Мишель справил там
большую нужду, повесив шубу на эту ось), - торговали подержанными
компьютерами в Улан-Уде, коммивояжировали в стране Коми, мыли золото на