"Рудольф Штайнер. Антропософия и Христианство" - читать интересную книгу автора

этом, как правило, его деятельность прекращается.Там, где останавливается
повседневное мышление, там начинаются методы духовной науки, основанные на
концентрации мышления. Желающий стать духовным исследователем должен
перехватить нить душевной жизни там, где она во внешней жизни обычно
теряется.
Мы должны отдать предпочтение таким образам, которые мы сами
выстраиваем в деталях и можем затем обозревать в нашем сознании. Здесь
особенно подходят символические представления, которые нет нужды проверять
на соответствие внешнему миру. Такие образы, вытекающие из духоведческой
практики либо предложенные нам духовным исследователем, мы помещаем в центр
всего сознания, так, что в течение длительного времени мы отвлекаем внимание
души от всего внешнего и концентрируемся только на одном образе. В то время
как обычно мы переходим от одного мысленного образа к другому, в этом случае
мы собираем все силы своей души, концентрируем их на одном заранее выбранном
образе и полностью предаемся этому образу. Наблюдая человека за таким
занятием, мы видим, что он, по сути дела, совершает нечто, подобное сну
(хотя фактически принципиально отличное от сна). Ибо, чтобы такая
концентрация стала плодотворной, человек должен на самом деле стать по
добным спящему.
Когда мы засыпаем, то в начале чувствуем, как спокаиваются в наших
членах волевые силы, как вокруг нас наступают некие сумерки и как стихает
деятельность чувств. Затем мы переходим в бессознательность.При
концентрации, как во время сна, мы должны полностью освободиться от всех
впечатлений внешнего мира. Глаз так же мало видит, как во сне; ухо так же
мало слышит, как во сне, и так далее. Но затем вся душевная жизнь собирается
и концентрируется на одном образе - в этом принципиальное отличие от сна.
Это состояние можно было бы назвать осознанным сном, сном в полном сознании.
В то время как во сне в душевной жизни расстилается тьма бессознательного,
желающий стать духовным исследователем живет усиленной душевной жизнью. Он
напрягает все силы душевной жизни и обращает их на один образ. Смысл не в
том, что мы созерцаем этот образ; он только дает нам повод собрать наши
душевные силы, сплотить их. Смысл именно в этом сплочении душевных сил. Ибо
благодаря ему мы действительно постепенно достигаем того - за подробностями
я снова должен отослать вас к моим книгам, - что вырываем душевно-духовное,
находящееся в нас, из физически-телесного.
Охарактеризованное мной сейчас достигется не сразу. Большинству людей,
даже если их не отвлекает повседневная жизнь, нужна многолетняя практика
такой концентрации, ибо удержать ее можно только несколько минут, самое
большее - долю часа, но необходимо все снова и снова повторять ее, пока
действительно не удастся так укрепить силы, которые обычно лишь дремлют в
повседневной жизни (но все же присутствуют в ней), чтобы они обретали
активность в наших душах и освобождали духовно-душевное от
физически-телесного.
Так как я не хотел бы говорить абстрактно, а хотел бы сообщить вам
факты, то следует сразу же сказать, что если духовному исследователю удается
благодаря энергии и терпению, благодаря самоотверженности в своих
упражнениях действительно получить плоды этих упражнений, то тогда он
достигает переживания, которое пока можно было бы назвать переживанием чисто
внутреннего сознания.Одним словом, с определенного момента времени
наполняется смыслом высказывание, которое до сих пор казалось бессмысленным: