"Рудольф Штайнер. Антропософия и Христианство" - читать интересную книгу автора

течение трех лет. Это Существо, которое таким образом вошло в Него, проходит
через Мистерию Голгофы (прим.: Мистерия Голгофы включает в себя события
Распятия и Воскресения). Здесь сейчас не время детально описывать Мистерию
Голгофы. Но духовная наука со своей вполне научной точки зрения подтверждает
сказанное в Евангелиях. Благодаря происшедшему на Голгофе Существо, которое
прежде можно было достичь только в духовных высотах, соединилось с земным
человечеством. С того времени, как Христос прошел через смерть на Голгофе,
Он живет во всех человеческих душах. Он - источник силы, благодаря которой
каждая душа может найти путь в духовный мир. Человеческий род на Земле
благодаря Мистерии Голгофы стал другим в отношении своей души. Христос, как
Он сам говорит, пришел "свыше", но Он вступил в человеческий мир на Земле.
Духовную науку упрекают за утверждение, что Иисус будто бы не всегда
был Христом, а только на тридцатом году Иисуса началась на Земле жизнь
Христа. Легкомыслие и поверхностность, порожденные предубеждениями людей,
выступают против духовной науки; констатация факта сталкивается с предвзятым
мнением. И так почти во всем, что говорят оппоненты о позиции духовной науки
по отношению к христианству.
Не должны ли мы сказать: "Только на третьем году жизни человек начинает
помнить себя"? Но разве следует сделать из этого вывод, будто того, что
позже появилось в человеке, в нем раньше не было? Когда говорят о вступлении
Христа в Иисуса, отрицают ли, что Христос был соединен с Иисусом начиная с
рождения? Как не отрицается это, так не отрицается и то, что в ребенке есть
душа еще до того, как она, эта душа, так сказать, пробуждается в нем в
течение третьего года жизни. Понимающий то, что говорит духовная наука, уже
не будет ее противником.
Далее, духовную науку обвиняют в том, что она делает Христа космическим
Существом. Но она лишь выводит взгляд земного человека за пределы чисто
земных физических вопросов в дали Вселенной, чтобы он и духовно охватил
своим знанием Вселенную так, как Коперник своим знанием охватил внешний мир.
Потребность духовной науки включить в это свое знание то, что для нее
является самым святым, отвечает и религиозному чувству, и одновременно
глубокому научному чувству. До Коперника люди судили о движении во Вселенной
по тому, что видели; потом они научились судить независимо от чувственного
мира. Какое преступление в том, что духовная наука сделала то же самое в
отношении духовных вопросов человечества? До сих пор люди судили о
христианстве, о жизни Христа Иисуса лишь так, как это им было доступно.
Духовная наука хочет расширить взгляд человека до космических духовных
далей. К познанному до сих пор она добавляет то, что она может сказать о
Христе, исходя из духоведения. Духовная наука познает в Христе Существо,
Которое вечно, Существо, Которое только один раз вошло в человеческое тело и
Которое отличается от остальных людей тем, что Оно не проходит через
повторение земных жизней. Христос только один раз вошел в человеческое тело
и теперь соединен с душами людей.
Странную ошибку совершают те, кто борется с духовной наукой с точки
зрения христианства. Пусть однажды спросят у духовной науки, борется ли она
с тем, что можно найти внутри христианства! Она подтверждает все, на чем
зиждется христианство. Но к этому она добавляет и нечто другое. Запрещать
это другое не значит настаивать на христианстве, но это значит настаивать на
ограниченности христианства; это значит поступать так, как поступали те, кто
о Копернике, Галилее и о Джордано Бруно говорил то, что я уже приводил выше.