"Андрей Шпирт. Ф.Социн, нонадорантизм, иудаизантизм и иудаизм " - читать интересную книгу автора

итальянца, его соотечественник М. Скварчалуппи, в то же самое время не
заметил ничего "иудаизантского" в воззрениях лидера нонадорантизма Я.
Палеолога [47a:149-150, 151]; позднее биограф Ф. Социна С. Пшипковский также
постарался не использовать такого обвинения [45:23]. Неодобрительно о людях,
использующих подобное оскорбление в адрес своих противников, писал И. Шоман
[53:613].
Ряд антихристианских средневековых иудейских сочинений ("Nitzahon
Vetus", "Yosef ha-mekanne" и др.) обращали внимание читателей на то, что
Христос неоднократно провозглашал, что он не является Богом и отрицал свою
божественность. В Новом Завете, как нередко замечали авторы этих сборников,
постулируется безусловная власть одного Бога, и Христос сам видит
существенное различие между собой и тем, кто послал его (например, Марк
13:32, Иоанн 12:49). Автор книги "Радуга и звезда" ("Keshet umagen") даже
стремился доказать, что сами ученики не верили в божественность Христа
[8:26-39]. Тем не менее, при поверхностном сходстве позиций (отрицание
Троицы в Ветхом и Новом Завете, отрицание божественности Христа) четко
выступающее негативное отношение польских антитринитариев к Ветхому Завету
во многом предопределило их отношение к иудаизму. Этот взгляд, развитый еще
в сочинениях Эразма Роттердамского ("Annotationes in Novum Testamentum") и
подхваченный итальянскими "еретиками", оказавшимися в Польше (Д. Бландрата,
В. Джентиле, Л. Социн), не претерпел эволюции на протяжении всей истории
польского антитринитаризма. Именно на этой основе строились доказательства
унитаристов о "человечности" Христа, споры о предвечности которого
разгорелись в 1566-1568 гг. ("De falsa et vera unius Dei cognitione", 1568,
"Brevis eneratio disputatio", 1568 Д. Бландраты) [9:16-31; 28:129]. Две
главы в своем "Различии между Ветхим и Новым Заветом" (1568) идеолог
польского антитринитаризма Гжегож Павел из Бжезин основывает на сочинении Д.
Бландраты [27:224-228]. В нем он стремится убедить читателя, что Ветхий
Завет говорил о создании мира материального, а Новый Завет - мира духовного.
Телесные обещания, жертвы и заповеди Ветхого Завета противопоставляются
духовному возрождению, внутреннему культу без какой-либо храмовой
организации и всеобщей, независимой от социального и национального
происхождения, религии Нового Завета. Во второй главе своей книги, на основе
Нагорной проповеди Христа (Мф. 5-7), Гжегож Павел указывает на более высокие
моральные ценности Нового Завета и стремится нас убедить, что большинство
заповедей, данных человечеству Христом, противоречат этическим заповедям
Ветхого Завета [30:226-228]. Нагорная проповедь становится ригористическим и
этическим фундаментом польских унитаристов.
В своих апологетических сочинениях ариане нередко сравнивали иудаизм с
католицизмом, т.е. с религией, исполненной различными человеческими
вымыслами, не имеющей ничего общего с Божественным откровением. Талмуд, как
сотворенный людьми, соответственно, сопоставлялся с католическим Священным
Преданием. Так, еще сочинение Гжегожа Павла, посвященное С. Сарницкому
(1564), дает нам образец отношения первого поколения польского
антитринитаризма (т.н. тридеизма) к евреям. Одна из глосс в тексте сообщает
читателю, что "евреи и магометане принимают Священное писание, но со своими
декретами Алькораном и Талмудом, как паписты"[31:211]. В третьей главе
"Различия" краковского антитринитария подробно описывается, как католицизм
позаимствовал из отмененного Богом Ветхого Завета концепции паломничеств,
поклонения святым, ограничения в пище, церковные институты и обряды.