"Николай Шпанов. Ураган" - читать интересную книгу автора

Арманс выплела ленты из волос растерявшихся официанток Лизаньки и Любаши.
Ленты связали.
- Коротковато, - сказал Анри, но выпили еще, и Андрей сказал:
- Сойдет!
И вот: "Петля?!", "Силь ву плэ"... А потом посадка, вручение лент их
владелицам, и Арманс, бросив быстрый взгляд на Андрея, торжественно
поцеловала Анри в лоб.
- Поцелуй чести, - сказала она и перевела по-русски для одного Андрея,
хотя он отлично знал, что этим поцелуем Арманс награждала возвращавшихся
из боя с победой над фрицами. Но, значит, его нынешний полет стоил такого
поцелуя?! Что ж! Андрей на ватных от возбуждения ногах шагнул к Арманс. Но
она отвернулась, словно не видя его.
- Капрал! - тихонько окликнул Андрей.
Она поглядела через плечо:
- Будет за мной.
Вот тут-то, пока опешивший Андрей стоял потупившись, Лесс и придумал это -
с "талисманом дружбы".
- Вы двое стоите того, чтобы разломить пополам монету; когда-нибудь, когда
вы уже забудете обо всем, что тут было, станете старичками, может быть,
даже забудете лица тех, кто здесь был, вы узнаете друг друга по этим
кусочкам монеты. Приставите их один к другому и обниметесь.
- Ведь будет же, черт возьми, время, когда мы станем встречаться, как
человек с человеком... Иначе за что же мы деремся?! - воскликнул Анри.
- Он прав, - сказал Барнс, - но пилить монету долго, а сломайте
какой-нибудь сувенир... Что-нибудь...
- А почему только они двое? - спросил Лесс. - Уж загадывать встречу, так
всем вместе. Нас пятеро. Пять летчиков из разных стран, с разных концов
света, из разных полушарий. Право, было бы здорово назначить день и место
встречи.
- В "шесть часов вечера после войны"? - крикнул Андрей.
- После этой, последней войны, - поправил Грили.
- Ну, насчет последней... - усмехнулся Барнс.
- Непременно последней! - настаивал Грили. - Люди придумают сыворотку,
убивающую в мозгу клетку войны; просто перестанут понимать, что такое
война.
- Уж я-то знаю немцев, - авторитетно заявил Лесс, - они немедленно
изобретут антисыворотку и будут прививать ее всем фрицам при рождении.
- Я, как социалист... - начал было Грили, но его перебил Анри:
- Социалист его величества?..
Пропустив колкость мимо ушей, Грили настойчиво продолжал свое:
- Все мы..., вы, вы, вы... все, кроме мистера Черных, пришли на войну с
почтовых, пассажирских, транспортных машин, и все мы должны на них
вернуться. И не только мы четверо, а и вы, мистер Черных, после этой войны
снимете погоны и будете летать на линии Москва - Париж...
Заспорили о сроках, о месте встречи, стали искать, что бы разломить на
пять частей. Галич потянул торчавшую из кармана Андреевой гимнастерки
открытку:
- Вот, разорвем...
- Позвольте! Я даже не успел прочесть.
- Ладно, пусть читает, - великодушно разрешил Барнс.