"Робин Шоун. Женщина Габриеля" - читать интересную книгу автора

произнес он.
Ноги Виктории утопали в густом ворсе ковра; она шла вперёд, покачивая
худыми бёдрами.
При каждом шаге они тёрлись друг о друга, вызывая приятные ощущения в
набухших половых губах - ее движения причудливым танцем отражались в его
глазах.
"Я знаю о желании, которое вызывает моя красота", - говорили эти глаза.
Он знал о влаге, которая сочилась из её влагалища, и жаре, который превращал
её соски в горошины.
За то короткое время, что они провели вместе, он узнал о Виктории
больше, чем любой другой человек, которого она когда-либо видела.
Левый каблук Виктории подвернулся.
Волосы качнулись, словно маятник, лицо вспыхнуло от смущения, она
вернула равновесие.
Мужчина с серебристыми глазами не выказал ни одобрения, ни насмешки -
мрамор, заключённый в плоть. Он повернулся, скрипнув деревянным креслом,
следуя за ее продвижением с непостижимым выражением лица.
Виктория остановилась между его телом и столом. Позади нее невозмутимый
огонь деловито потрескивал в камине, равнодушный к надвигающейся потере
женской невинности.
От мужчины пахло дорогим мылом и едва уловимыми ароматами табака и
духов - слабый отголосок запахов, наполнявших салон.
Его макушка была на уровне её грудей; мыски изношенных ботинок
находились в нескольких дюймах от мысков модных чёрных замшевых туфель.
Преимущество в росте - не преимущество вовсе. У Виктории не было
сомнений в том, кто из них сильнее. Быстрее.
Гораздо опаснее.
В течение долгих секунд он смотрел на её груди, соски которых
выглядывали из-под гривы волос, перекинутых через правое плечо.
У него были длинные ресницы. Густые. Тёмные, словно сажа из дымохода.
Они отбрасывали неровные тени на бледную безупречную кожу.
Только сейчас он не был таким бледным. На высоких скулах выступили
темно-розовые пятна. Виктория почувствовала, как под пристальным взглядом
удлиняются и твердеют её соски.
Медленно он поднял ресницы. Серебристый взгляд сковал её.
- Я не хочу хотеть... - отчаянно прошептала она, чувствуя себя
невыразимо уязвимой.
Она никогда не хотела желать... мужских прикосновений, мужских
поцелуев, мужской страсти... Его зрачки расширились, глаза из серебристых
превратились в чёрные.
- Желание - часть всех нас, мадемуазель.
Горло Виктории необъяснимо сжалось.
- Вы не похожи на человека... страдающего... этими желаниями.
Сожаление, промелькнувшее на его лице, утонуло в черных глубинах
зрачков.
- Считается, что желание не приносит страданий.
Но оно причиняло страдание ему, неожиданно поняла Виктория.
Этот мужчина боролся со своими потребностями так же, как она боролась
со своими. Боялся хотеть, не в силах остановить как страх, так и желание.
- Вы за этим пришли сегодня вечером в дом Габриэля... чтобы найти