"А.Шопенгауэр. Максимы, Понятие воли и др. (сборник) " - читать интересную книгу автора

вполне способно выражать общее, отвлеченное, а это проявляется более всего
в поэзии и особенно в музыке. Эстетическое переживание и созерцание, делая
своим содержанием по возможности непосредственно идеи красоты и
возвышенного, приобщают тем самым человека к промежуточному между природой
и Мировой Волей миру, который так же, как и сама Воля, находится вне
времени и пространства. Но только приобщает, поскольку скульптура и
живопись вне пространства, а поэзия и музыка вне времени невозможны. Другой
дороги, кроме искусства, для познания мира идей не имеется, а поскольку для
целей познания сущностей служит и философия, значит, и философию следует
признать видом искусства.

* См.: настоящее издание. - С. 423 - 424. Шопенгауэр здесь упрекает
Платона в недооценке возможностей поэзии.


Эмпирические субъекты познают мир идей средствами искусства, как бы
соприкасаются с красноречивыми обнаружениями Мировой Воли, чуждыми всего
утилитарного, обыденного и пошлого. Любители и ценители искусства
освобождаются от своей индивидуальности, в их сознании проглядывает некий
безличный, абсолютный субъект, ко-


31

торый в конечном счете тоже представляет собой продукт Воли как "вещи
в себе". Их эстетические переживания все более обнаруживают свою
интуитивную и априорную природу, родственную тем интуициям, о которых
писали немецкие романтики Фридрих Шлегель и Шеллинг, но от них все же
отличающуюся, поскольку Шопенгауэра не привлек пафос романтического
художественного восторга: он всегда помнит о пессимистических составляющих
своей теории искусства и считает, что творцы художественных произведений,
как и их потребители, стремятся к тому, чтобы находить в искусстве прежде
всего забвение. Это воззрение не очень согласуется с отношением Шопенгауэра
к Байрону, романтическим творчеством которого он всегда восхищался и очень
жалел, что не познакомился с ним лично во время их одновременного
пребывания в Венеции в 1819 г. Впрочем, ведь Байрону не было чуждо, помимо
всего прочего, и чувство меланхолии и печали. Это видно уже из его
"Чайльд-Гарольда".

Но что такое эстетическое забвение? Шопенгауэр понимал забвение в
искусстве как безвольную одержимость творцов художественных произведений и
столь же безвольную отрешенность от всего житейского у тех, кто эти
произведения воспринимает и переживает. Творцы искусства - это не такие
гении, которые, создавая произведения искусства, тем самым творят, созидают
и себя как выдающихся личностей, но такие гении, которые способны, забывая
о своем "я" и утрачивая его, раствориться в собственном творчестве, они
становятся активно безвольными, тогда как подчиняющихся их магнетизму
зрителей и слушателей охватывают настроения пассивной безвольности. И у тех
и у других страдания Воли если не исчезают совсем, то хотя бы ослабляются.
Прежде других поэты и музыканты освобождаются от диктата житейских