"А.Шопенгауэр. Введение в философию: Новые паралипомены " - читать интересную книгу автора

всегда был связан тем, что давало ему время, т.е. понятиями схоластики,
методом доказательства, который он называл математическим, картезианскою
манерой развития мыслей и доказательства их; философия его непосредственно
связана с философией Декарта. Потому он с великим трудом движется в этом
аппарате понятий и слов, созданных для того, чтобы выражать со-


40

вершенно иные мысли, чем те, какие он хотел высказать; ему постоянно и
приходилось бороться с этим аппаратом. Бруно располагал также познаниями по
естествоведению, которых, по-видимому, недоставало Спинозе; Бруно излагает
все с итальянскою живостью, в диалогах, представляющих большой
драматический интерес; голландец же Спиноза тяжело и осторожно движется в
своих теоремах, доказательствах, короллариях и схолиях. Тем не менее учение
обоих тождественно, оба они проникнуты одной истиной и одним духом, и
нельзя сказать, который из них проникнут глубже, хотя Спиноза подходит к
делу более основательно, методически и обстоятельно. В особенности учит он
тому, что единая сущность проявляется под двумя формами, протяжением и
мышлением, под которым он понимает представление; при этом он не замечал,
что протяжение само относится к представлению и потому не может быть его
противоположностью.

С этикой дело обстоит у обоих плохо: у Бруно, насколько я могу судить,
этики нет совсем; Спиноза дает этику, хорошо задуманную, но весьма плохую,
ибо чистая мораль выводится в ней из эгоистических принципов с помощью
самых грубых и плоских софизмов. Подобно тому как в музыке фальшивые тоны
оскорбляют слух больше, чем скверный голос, так и в философии
непоследовательности, неверные выводы задевают более, чем ложные принципы;
мораль же Спинозы соединяет в себе и то и другое: его отдельные положения о
праве и многие другие сильнейшим образом оскорбляют чувство всякого
мыслящего человека. Странно, что он назвал свою философию этикой; всегда
наиболее привлекает то, к чему имеешь наименее дарования.

Я сказал уже раньше, что после борьбы между догматизмом и
скептицизмом, тянувшейся на протяжении столетий через всю древнюю и новую
философию в разнообразнейших видах, Кант наконец решил покончить с этим
спором раз навсегда - с помощью исследования субъекта, познавательных
способностей, чтобы навсегда установить, чего можно достигнуть на том пути,
который до сих пор считали единственно возможным.


41

Этот путь состоял в том, что внешний мир, объекты рассматривались как
существующие сами по себе, абсолютно реальные вещи, и тем не менее на
основании принципов, считавшихся очевидными прежде всякого опыта, хотели
решить, каким образом эти вещи созданы однажды навсегда: это называлось
онтологией. Кант показал, что именно возможность для нас судить о свойствах
вещей прежде всякого опыта доказывает, что они - явления, а не вещи в себе.