"А.Шопенгауэр. Введение в философию: Новые паралипомены " - читать интересную книгу автора

человеческое знание известной эпохи сплошь носит отпечаток господствующей в
ту эпоху философии, и в каждом писателе, о чем бы он ни писал, всегда можно
заметить следы влияния философии его времени. Всякая великая реформа в
философии отражается на всех науках, дает им иной характер. Доказательство
этому представляет сплошь вся история литературы. Поэтому всякому ученому
столь же необходимо знакомство с историей философии, как музыканту изучение
генерал-баса. Ибо философия - генерал-бас наук. При рассмотрении истории
философии в ее целом замечаешь в ней связность и прогресс, подобные тому,
которые наблюдаются в ходе наших собственных мыслей, когда при каком-нибудь
исследовании мы бросаемся от одного предположения к другому и через то все
более и более освещаем предмет, и он становится для нас все яснее, и
наконец мы составляем себе определенное суждение о сущности дела или, по
крайней мере, о том, как далеко можем мы идти в своем познании ее. Точно
так же и в истории философии мы видим, что человечество постепенно
становится более сознательным, более ясным для самого себя, поучается из
заблуждений, в тщетных порываниях упражняет и укрепляет свои силы. Всякий
учится у своих предшественников, даже если он разрывает с ними связь, -
учится, по крайней мере, в отрицательном смысле, но часто также и в
положительном, удерживая усвоенное от них и развивая далее, причем часто
прежнее учение принимает совершенно иной вид. Таким образом, в истории
философии во всяком случае можно признать известную необходимость, т.е.
закономерное, прогрессивное развитие, - по крайней мере, с равным или даже
с большим правом, чем во всемирной истории, несмотря на то что в обоих
случаях индивидуальность деятелей резко влияет, как случайный элемент, и
заметно видоизменяет ход развития философии и мировых событий. Эпохи застоя
и реакции бывают как во всемирной истории, так и в истории философии:
средние века, погруженные в варвар-


16

ство, представляют печальную картину как в общей истории, так и в
истории философии. Но реакция порождает как бы обновленные отдыхом силы.
Исходя из замеченной определенной связи между духом времени известной эпохи
и ее философией легко было также прийти к мнению, что дух времени
определяет философию; но дело обстоит как раз наоборот: философия
определяет дух времени, а через то и события эпохи. Если бы философия
средних веков была иною, не было бы ни Григория VII, ни крестовых походов.
Ход же мировых событий влияет на философию отрицательно, не давая способным
людям возможности развиваться и высказываться. Положительно влияют на
философию только выдающиеся умы, имеющие силу вести человечество вперед и
лишь в виде редких исключений выходящие из рук природы; а на выдающихся
людей влияют их предшественники, в наибольшей мере - ближайшие, а затем и
более отдаленные, от которых зависели первые; таким образом, на философа
влияет, в сущности, лишь история философии, а не всемирная история;
последняя же влияет на него лишь в той мере, поскольку она воздействует
вообще на человека, давая ему возможность созидать свою индивидуальность,
развивать ее и извлекать из нее пользу не только для себя лично, но и для
других. Далее, если мы, согласно сказанному выше, допускаем известное
необходимое развитие и прогрессивное движение в истории философии, то и