"Михаил Шолохов. Путь-дороженька (повесть)" - читать интересную книгу автора

Положил рядом с собой винтовку, снял подсумок, отер со лба липкую
испарину. В голове мысли в чехарду играют: "Все равно меня убьют - буду в
них стрелять... Петька Кремнев сказал как-то: Махно - буржуйский наемник..."
Вспомнилось, как стреляли на прошлой неделе за речкой в арбу на сто
шагов и он, Антошка, попадал чаще, чем все ребята. В горле щекочущая боль,
но сердце реже перестукивает.
Шесть всадников осторожно выехали на площадь, спешились, лошадей
привязали к школьному забору.
Вновь рванулось и зачастило Антошкино сердце. Крепко сжал он зубы,
унимая дрожь, прыгающими пальцами вставил обойму.
Откуда-то из проулка вырвался еще один конный, покружился на бешено
танцующей лошади и, вытянув ее плетью, так же стремительно умчался назад. По
небрежной, ухарской посадке Антошка узнал казака; взглядом провожая зеленую
гимнастерку, качавшуюся над лошадиным крупом, вздохнул.
Застрекотали тачанки, зацокали бесчисленные копыта лошадей,
прогромыхала батарея. Станица, как падаль червями, закишела пехотой, улицы
запрудились тачанками, зарядными ящиками, пулеметными тройками.
Антошка, чувствуя легкий озноб, пальцами, холодными и чужими, тронул
затвор, прислушался. Наверху, среди перекладин, ворковал голубь.
"Подожду малость..."
Около ограды спешенные махновцы кормили лошадей. Меж лошадьми кучами
лежали они, в цветных шароварах и ярких кушаках, как пестрая речная галька.
Говор, взрывы смеха. А по дороге, по две в ряд, тачанки катились и
катились...
Решившись, Антошка поймал на мушку серую папаху пулеметчика. Гулко
полыхнул выстрел, пулеметчик ткнулся головой в колени. Еще выстрел - кучер
выронил вожжи и тихо сполз под колеса. Еще и еще...
У коновязей взбесились лошади, с визгом лягали седоков. На дороге
билась в постромках раненая пристяжная, около школы с размаху опрокинулась
пулеметная тачанка, и пулемет в белом чехле беспомощно зарылся носом в
землю. Над колокольней тучей повисли конское ржанье, крики, команда,
беспорядочная стрельба...
С лязгом пронеслась назад батарея. Антошку увидали. С деревянной
перекладиной сочно поцеловалась пуля. Площадь опустела. На крыльце школы
матрос-махновец ловко орудовал пулеметом, жалобно звенели пули, скользя по
старому, позеленевшему колоколу. Одна рикошетом ударила Антошку в руку.
Отполз, привстал, влипая в кирпичную колонну, выстрелил: матрос всплеснул
руками, закружился и упал грудью на подгнившие кособокие ступеньки крыльца.
За станицей, около кладбища, с передка соскочила разлапистая
трехдюймовка, на облупившуюся церквенку зевнула стальной пастью. Гулом
взбудоражилась притаившаяся станичонка.
Снаряд ударил под купол, засыпал Антошку пыльной грудью кирпичей и
звоном негодующим брызнул в колокола.

V

Петька лежал ничком, не двигаясь, но остро воспринимая и пряный запах
чабреца, и четкий топот копыт.
Изнутри надвинулась дикая, душу выворачивающая тошнота. Помотал головой
и, приподнявшись, увидел около парусиновой рубашки Григория пенистую