"Михаил Шолохов. Мягкотелый" - читать интересную книгу автора

неделимой. Я увидел всю грязь и решил порвать с прошлым. Когда белые уходили
из Крыма, я остался. Я не мог открыть свою фамилию, иначе меня расстреляли
бы... Поэтому я скрыл свое прошлое; в то горячее время это было нетрудно
сделать. После этого я стал работать в порту, где встретился с милой,
славной девушкой, на которой и женился. Как видишь, сейчас у меня ребенок,
я счастлив, живу трудовой жизнью и, хотя я беспартийный, но всей душой
сочувствую вашим идеям...
Моряк блеснул на Ушакова налитым слезою глазом и продолжал:
- Прошлое меня тяготит... Я надеюсь, ты мне веришь? Я навсегда покончил
со своим прошлым и честным трудом стараюсь искупить свою вину... Я думаю,
что ты окажешь мне братскую услугу и не станешь об этом больше вспоминать.
- Ты ошибаешься,- сказал Ушаков и нервно мотнул головой,- я должен
заявить о тебе.
- Словом, ты хочешь меня предать?
- Не говори громких фраз. Я должен сделать то, что на моем месте сделал
бы любой честный человек.
- У меня жена и ребенок...
- Это не имеет отношения к твоей прошлой деятельности.
- Игната! Помнишь, как мы росли вместе? Я был старше тебя, и твоя мама
поручала мне следить за тобой... Помнишь, как мы. бывало, бегали в степь
разорять гнезда скворцов? Ты был такой сердечный, мягкотелый, плакал, когда
я доставал птенчиков... Теперь не то. Я вижу, у тебя хватит смелости
разорить человеческое гнездо и оставить моего ребенка сиротой. Ну, что ж?
Ладно... На следующей станции можешь заявить в ГПУ,- Он замолчал на
несколько секунд, а потом снова начал: - Но ведь ты понимаешь... о, боже!..
Ведь у меня ребенок... Ведь он умрет с голоду, если меня...
Моряк закрыл лицо ладонью и задрожал.
Ушаков, чувствуя приступ непрошеной жалости и слез, быстро прошел в
вагон и сел у окна. "Так ли я поступаю? Быть может, он правда изменился?.."
Он искоса взглянул на разметавшуюся во сне девочку.
"Вот он, живой упрек, будет. О, черт, как все эта гнусно!.. Умолчать
разве?"
Через минуту в купе вошел брат. Не взглянув на Ушакова, он стал
собирать вещи, потом нагнулся над спящей девочкой и тихонько погладил ее по
головке. Ушаков отвернулся. Моряк, обратившись к нему спиной, совал в
карманы своего белого кителя какие-то бумаги.
- Выйди ко мне на минутку.
Ушаков крупными шагами вышел, почти выбежал, на площадку. Брат шел за
ним следом. Остановились возле окна, у которого десять минут назад
происходил рааговор.
- Вот что, Владимир... Я решил умолчать...
- Спасибо...
- Надеюсь, этим исчерпан наш разговор?
- Спасибо, Игнаша!.. Я знал, что ты не станешь Иудой. Спасибо. Ведь ты
знаешь, что без меня семья пропала бы с голоду. Я один: кроме вашей семьи, у
меня нет родни, у жены - тоже. Кто ей дал бы кусок...
- Довольно об этом. Иди в вагон, сейчас будет станция.
- Ты иди, а я зайду в уборную и умоюсь. Мне стыдно сознаться, но я
разрыдался, как мальчишка, после нашего разговора. У меня рожа припухла.
Жене об этом ни слова.