"Михаил Шолохов. Чужая кровь" - читать интересную книгу автора

заходит, надо ему полушубок шить.
Сшили полушубок на Петров рост и положили в сундук. Сапоги расхожие -
скотину убирать - ему сготовили. Мундир свой синего сукна берег дед, табаком
пересыпал, чтобы моль не посекла, а зарезали ягненка - из овчинки папаху
сшил сыну дед и повесил на гвоздь. Войдет с надворья, глянет, и кажется,
будто выйдет сейчас Петро из горницы, улыбнется, спросит: "Ну как, батя,
холодно на базу?"
Дня через два после этого перед сумерками пошел скотину убирать. Сена в
ясли наметал, хотел воды из колодца почерпнуть - вспомнил, что забыл варежки
в хате. Вернулся, отворил дверь и видит: старуха на коленях возле лавки
стоит, папаху Петрову неношеную к груди прижала, качает, как дитя баюкает...
В глазах потемнело, зверем кинулся к ней, повалил на пол, прохрипел,
пену глотая с губ:
- Брось, подлюка!.. Брось!.. Что ты делаешь?!
Вырвал из рук папаху, в сундук кинул и замок навесил. Только стал
примечать, что с той поры левый глаз у старухи стал дергаться и рот
покривило.
Текли дни и недели, текла вода в Дону, под осень прозрачно-зеленая,
всегда торопливая.
В этот день замерзли на Дону окраинцы. Через станицу пролетела
припозднившаяся ватага диких гусей. Вечером прибежал к Гавриле соседский
парень, на образа второпях перекрестился.
- Здорово дневали!
- Слава богу.
- Слыхал, дедушка? Прохор Лиховидов из Турции пришел. Он ить с вашим
Петром в одном полку служил!..
Спешил Гаврила по проулку, задыхаясь от кашля и быстрой ходьбы. Прохора
не застал дома: уехал на хутор к брату, обещал вернуться к завтрему.
Ночь не спал Гаврила. Томился на печке бессонницей.
Перед светом зажег жирник, сел подшивать валенки.
Утро - бледная немочь - точит с сизого восхода чахлый рассвет. Месяц
зазоревал посреди неба, сил не хватило дошагать до тучки, на день
прихорониться.

x x x

Перед завтраком глянул Гаврила в окно, сказал почему-то шепотом:
- Прохор идет! Вошел он, на казака не похожий, чужой обличьем. Скрипели
на ногах у него кованые английские ботинки, в мешковато сидело пальто
чудного покроя, с чужого плеча, как видно.
- Здорово живешь, Гаврила Василич!..
- Слава богу, служивый!.. Проходи, садись.
Прохор снял шапку, поздоровался со старухой и сел на лавку, в передний
угол.
- Ну, и погодка пришла, снегу надуло - не пройдешь!..
- Да, снега нынче рано упали... В старину в эту пору скотина на
подножном корму ходила.
На минутку тягостно замолчали. Гаврила, с виду равнодушный и твердый,
сказал:
- Постарел ты, парень, в чужих краях!