"Александр Шохов. Структура ментального мира классической Греции" - читать интересную книгу автора

приношениями плодов, появлялись какие-то первые ритуалы, помогающие
избавиться от фобии тем, кто оказывался под ее властью. Предметная
деятельность стала осознаваться как имеющая игровой смысл.
Надо сказать, страх, как и прочие психические состояния, весьма
заразителен, так что довольно было одному дестабилизировать свою психику,
чтобы у него тотчас обнаружились последователи. Таким образом, игровые
действия легко становились традицией. (ср. у З.Фрейда

"Третий факт мы наблюдаем у больных с навязчивыми действиями,
которых страх удивительным образом как будто пощадил. Но если мы попробуем
помешать им исполнить их навязчивое действие, их умывание, их церемониал или
если они сами решаются на попытку отказаться от какой-либо из своих
навязчивостей, то ужасный страх заставляет их подчиниться этой навязчивости.
Мы понимаем, что страх был прикрыт навязчивым действием, и оно выполнялось
лишь для того, чтобы избежать страха."

[43, с.258])

Но это одна сторона дела. Когда окружающий мир оказался включенным в
игровую реальность, он, естественно, не мог не интегрироваться с другими
видами игровой деятельности; все это нашло отражение в мифах и ритуале.
Другое направление взаимодействия и взаимопроникновения двух реальностей
состоит в том, что человек постепенно начинает осознавать возможность
полагания иной предметной деятельности. Этапы, преодолеваемые сознанием на
этом пути, следующие: доведение до совершенства существующей технологии
преобразования предметов - осознание возможности иной технологии разработка
и реализация новой технологии (действие - рефлексия целеполагание -
действие). То есть в игре естественно содержится логика предметной
деятельности, осознанная и отфиксированная сама по себе. (Осознанная и
отфиксированная не ввиде аналитически описанной технологии, а как миф,
устанавливающий порядок отношений человек - мир. [36, с. 12-17]) Кстати, эта
фиксация уже требует речи, как и вообще вся игровая реальность. И полагание
другой предметной деятельности (другой технологии) выглядит возможным только
через логику. Это и есть методологический базис неолитической революции.
Говоря проще, человек, поместив предметную деятельность под купол игровой,
научился удерживать два смысловых пласта: что я делаю и как я делаю. А
следовательно, уже мог задать себе вопрос: почему не сделать иначе?
Животному все ответы на вопрос "как?" подсказала природа, и оно может
лишь незначительно варьировать их (то же, по-видимому, относится и к первым
видам homo), человек же ответы на вопрос "как?", благодаря совмещению двух
реальностей, ищет сам.
Повседневность, таким образом, предстает разделенной на два четко
различимых по смыслу деятельности уровня: предметный и игровой,
взаимодействие между которыми служит источником развития.


Глава 2

Миф и трагедия