"Эрик-Эмманюэль Шмитт. Дети Ноя" - читать интересную книгу автора

"благородства", я был рад обрести это новое отличие.
В дортуаре я был совершенно очарован своим шкафом - у меня никогда в
жизни не было собственного шкафа, - и, созерцая его пустые полки, я грезил о
бесчисленных сокровищах, которыми мог бы их заполнить, забыв о том, что в
настоящий момент я мог положить туда лишь два использованных трамвайных
билета.
- А теперь я познакомлю тебя с твоим крестным. У каждого пансионера
Желтой Виллы есть большой товарищ, который его защищает. Руди!
Отец Понс прокричал "Руди!" несколько раз безо всякого успеха.
Воспитатели эхом повторили его зов. Затем настал черед учеников. Наконец, по
истечении промежутка времени, показавшегося мне невыносимым, этот
долгозванный Руди явился.

Пообещав мне "большого" товарища в покровители, отец Понс не солгал:
Руди был просто бесконечным. Он был таким высоким, что казался подвешенным
на шнуре, скрытом за его покатыми плечами; его руки и ноги словно болтались
в пустоте, обессиленные, развинченные, а голова склонялась вперед, словно
под тяжестью слишком темной, слишком густой и слишком жесткой шевелюры,
которая будто дивилась самой себе. Он передвигался медленно, как бы
извиняясь за свои гигантские размеры, подобно ленивому динозавру, всем своим
видом говорящему: "Не бойтесь, я добрый, я ем только траву!"
- Вы меня звали, отец мой? - осведомился он мягким баском.
- Познакомься, Руди, это Жозеф, твой крестник.
- Ах нет, отец мой, это очень неудачная затея.
- Без возражений.
- Он, похоже, славный мальчик... За что ему такое?...
- Поручаю тебе показать ему школу и объяснить правила поведения.
- Мне?
- Именно тебе. Раз тебя часто наказывают, ты должен знать эти правила
лучше любого другого. А со вторым звонком отведешь его в младший класс.
Отец Понс удалился. Руди смотрел на меня как на тяжеленную вязанку
дров, которую ему предстояло тащить на себе. Потом он вздохнул:
- Как тебя звать?
- Жозеф Бертен. Шесть лет. Родился в Антверпене, родители умерли oт
испанки.
Он возвел глаза к небесам:
- Не рассказывай по-заученному, подожди, пока тебя спросят, иначе никто
не поверит.
Раздосадованный собственной оплошностью, я вспомнил уроки графини де
Сюлли и желчно накинулся на Руди сам:
- А почему это ты не хочешь быть моим крестным?
- Потому что меня сглазили, я неудачник. Если в кастрюле с кашей
окажется камешек, он достанется мне. Если сломается стул, то только подо
мной. Если упадет самолет, то наверняка на меня. Я сам непрушник, и другим
от меня непруха. В тот день, когда я родился, моего отца выгнали с работы, а
мать начала плакать. Если ты оставишь мне горшок с цветком, цветок засохнет.
Если возьму велик, у него лопнет шина. У меня не руки, а какой-то кошмар.
Когда звезды смотрят на меня, они содрогаются, а у луны играет очко. Я
вселенское бедствие, ошибка природы, катастрофа, ходячее горе луковое,
настоящий шлемазл.