"Семен Шмерлинг. Десант (Повесть о школьном друге) " - читать интересную книгу автора

студентов с Метелицей, Морозной и другими героями "Разгрома". Леопольд
горячо полюбил этот роман, перечитывал его, пересказывал школьным товарищам,
а когда в театре Ленсовета на Ордынке поставили инсценировку романа, то
первым из класса посмотрел ее. Особенно понравился Некрасову Метелица,
бесстрашный и ловкий партизанский разведчик. И еще Леопольд цепко, навсегда
ухватил слова партизанского командира, которыми заканчивалась книга, и
нередко повторял их, ободряя товарищей и самого себя при неудачах: "Надо
было жить и выполнять свои обязанности".
...Некрасов постоял у дома № 33 по Старомонетному, где впервые
встретились его отец и мать. Мама приехала сюда в мае 1922 года из Донбасса
по командировке Союза горнорабочих. В общежитии познакомилась с Борисом
Некрасовым. В сентябре они стали мужем и женой... А родился Леопольд не
здесь, а на Арбате, в доме номер 35, о котором тоже слышал от родителей. Там
была крохотная холодная комната, из мебели - одна железная кровать,
заимствованная из общежития, а постелью ему служила корзина для белья.
Родители тогда мечтали о собственных примусе, столе и стульях. А гостей -
студентов и однополчан - было, как и на Старомонетном, много. Отец донашивал
фронтовые шинель, гимнастерку и сапоги... Таким, в военной форме, Леопольд
его никогда не видел.


3

Отец. С ним связаны чудесные годы на Спасоналивковском... Леопольд
пересек Большую Полянку и свернул в короткий переулок, открывающийся
высокими, в прошлом доходными домами. В конце переулка слева увидел
шестиэтажную махину, одно из первых железобетонных зданий Москвы. Хоть и
родился он на Арбате, а теперь жил вот у Красных ворот, дом № 19 по Первому
Спасоналивковскому ему всего дороже. С молодыми липами и тополями, пышными
газонами и клумбами, окольцованный асфальтовой дорожкой, по которой он,
Ляпа, поочередно с Кириллом Мишариным, Борей Горским, Володей Ботоевым гонял
на велосипеде...
Здесь, у входа во двор, встречал отца, возвращающегося из дальних
поездок. Среднего роста, худенький, с мальчишеским лицом, отец шагал
широкой, мягкой походкой геолога. Ребята говорили, что издали его можно
принять за парнишку-подростка. И даже сыновьям, Леопольду и младшему - Леве,
представлялось удивительным, невероятным, как он успел повоевать в отрядах
красных партизан, с отличием окончить Горную академию, в совершенстве
изучить английский язык, стать выдающимся ученым, совершить множество
путешествий и открытий и при этом увлекаться охотой, рыбалкой и ремеслами.
Друзья у отца были необыкновенно интересными. В конце двадцатых и
начале тридцатых годов он часто встречался с известным путешественником и
писателем, автором читаного-перечитаного "Дерсу Узала" Владимиром
Клавдиевичем Арсеньевым. Отец много лет дружил с академиками Иваном
Михайловичем Губкиным, Владимиром Афанасьевичем Обручевым, Александром
Евгеньевичем Ферсманом. Все они много раз бывали на Спасоналивковском. Как
хотелось Леопольду рассказать об этом одноклассникам. Но в семье ценили
сдержанность и скромность - хвалиться чем-либо или кем-либо у Некрасовых
считалось просто неприличным. Однако о дальних и многочисленных путешествиях
отца приятели со двора, из класса все-таки прознавали. Часто спрашивали: