"Семен Шмерлинг. Десант (Повесть о школьном друге) " - читать интересную книгу автора

летчиков костюмы, чинила поношенное обмундирование, убирала, делала, что
прикажут. Недели через две выдался свободный вечер, и Рина сразу же побежала
к станция. По дороге оглянулась и удивилась: поле аэродрома, обочины шоссе,
палисадники дачек - все густо покрылось цветами, не только полевыми, но и
садовыми. В военную пору и ухаживать за ними некому, а они разрослись
привольно и буйно - флоксы, хризантемы, астры. Быстро собрала пышный букет.
В битком набитом вагоне снова подумала о встрече у Центрального
телеграфа. Вышла она какой-то холодноватой. Наверное, бойцы и офицеры в
грузовичке недоумевали: встретились парень с девушкой и даже не
поцеловались.
Как же она относится к Некрасову? Как многие в 7-й школе. Свой, добрый
товарищ. К десятому классу у них сложились неразлучные пары, связанные кто
дружбой, кто робкой влюбленностью, а кто и крепнущей любовью.
Леопольд был "всехний" - общий, член учкома, спорторганизатор,
инструктор ПВХО, артист, певец, лыжник, гребец, - принадлежал всем вместе и
никому в отдельности. Конечно, в школе было немало тайно вздыхающих по нему
девчат из десятых, девятых, даже восьмых, но он никого не выделял, со всеми
был ровен и благожелателен.
В тесноте электрички и метро Рина не уберегла цветы - поломали, и букет
имел жалкий вид. Она все-таки донесла его до госпиталя и с досадой положила
у самых дверей.
Войдя в госпиталь, робко попросила дежурную медсестру:
- Мне бы увидеть раненого лейтенанта Некрасова Леопольда...
- А ты ему как приходишься? Сестра, жена, невеста?
- Нет, просто школьный товарищ...
- Видели мы таких товарищей. Ранен-то куда?
- В ногу. Операция, наверное, была...
- Ну, ладно, то-оварищ!.. И сестра крикнула куда-то на лестницу: -
Ранбольного Некрасова - на выход. Барышня к нему пришла!
Прождала она недолго. Леопольд спустился с лестницы, опираясь на
костыли. Куда девался его загар, лицо побледнело, осунулось. В просторном,
линялом халате он казался тщедушным. Широко улыбнувшись, прижал руку к
сердцу, сказал церемонно:
- Рад приветствовать вас, сударыня, у ложа раненого воина...
- Как ты? Операция была?
- Резанули немного.
Они вышли из коридора, и Рина с досадой взглянула на изломанный букет,
жалко приютившийся у дверей.
- Твой?
- Везла, да не довезла, обидно...
- Какие чудесные. Спасибо, Ринка.
Укрываясь от любопытных выздоравливающих, они отошли в дальний угол
пыльного сада и остановились, задумавшись.
- Ребят вспоминаешь? - спросила Октябрина.
- Да. Живые стоят перед глазами. И смерть повидал, а своих ребят
мертвыми не могу представить. Всех вижу наяву и каждого по-особенному. С
Борей Горским будто бы на одном велосипеде катаемся, он на раме сидит,
худющий, "щепки-палочки", улыбается. А Сережу Кобозева вижу в акробатическом
кружке у Николая Ивановича. Разбегается, мужественный, сильный, и так смело
делает сальто... А Леша Коробов, тот стоит на школьной сцене, стройный,