"Семен Шмерлинг. Горячий осколок " - читать интересную книгу автора

лицу, когда подумал, что Пашка догадывался, как он, Алексей, дрожа от
страха, вел беспомощного пленного по пустынному селу.
- Цыц! - сказал лейтенант. - Разгалделись. Все равно чего-нибудь
придумаем, и "крокодил" в дело пойдет. Позарез он нам нужен, понятно?
Возьмем его на буксир пока. Сляднев, цепляй!
У взводного на каждый день была своя идея. То на "ЗИСе" радиатор
требовалось сменить, то приварить крюк к газику, то добыть авиационный
бензин. Теперь помыслами Бутузова завладел трофейный тягач. Его надо
наладить во что бы то ни стало.

2

К ночи определилась линия фронта. Немцы переправились на южный
берег разлившейся в половодье степной речки, разрушили за собой мосты и
заняли оборону.
Наткнувшись на сопротивление противника, наши части совершали
перегруппировки, подтягивали тылы, готовились к новому броску. В прибрежных
селах, рощах и балках, одетых мглистым тяжелым туманом, сосредоточивались
танковые роты и батальоны, на холмистой равнине занимали огневые позиции
артиллеристы....
На рассвете лейтенант Бутузов вернулся от командира бригады и
разбудил дремавших в кабинах Карнаухова и Якушина.
- Работать надо, - сказал он. - Танкистам бочки с соляркой
возить. Загрузите в тылах - и к батальону, Дорога прямая. Первый раз
поведу - потом сами поедете. Ясно?
- Ясно, - хриплыми спросонья голосами ответили шоферы.
- Однако ухо держите востро! можно и под обстрел попасть.
- Вполне возможно, - согласился Карнаухов. - С того берега немец
снаряды кидает. На повороте падают, где большак к речке подходит. Сляднев
был, рассказывал. Угол там гнилой, болотистый. Ты, Алексей, смотри не
вздумай буксовать.
- Ладно.
- По машинам.
До полудня газик Якушина и карнауховский "ЗИС", груженные
тяжелыми железными бочками, совершили по три ездки и все - благополучно.
Опасения лейтенанта не оправдывались. И дорога была терпимая: большак лишь
поверху раскис, а под жидкой грязью держался твердый, подмерзший грунт.
Когда лейтенант и Карнаухов предупреждали об опасности, то имели
в виду заболоченную лощинку. С нее уже сошел снег, обнажив сиротливо
пригнувшиеся бурые кустарники и прошлогоднюю жухлую траву. По сторонам от
дороги зияли глубокие воронки. В скошенных на конус яминах еще не успела
скопиться вода.
Минуя "гнилой угол" в первый раз, Алексей невольно притормозил
машину: словно магнитом, притягивали следы недавнего обстрела. Еще не
доводилось встречать такие свежие воронки. В этом месте, находящемся под
прицелом вражеских орудий, ощущалась скрытая угроза. Воображение услужливо
нарисовало картину яростных разрывов, столбы огня и дыма, ошметки взлетающей
в воздух земли, свист осколков. Возможно ведь и прямое попадание в машину, и
тогда... В самую большую воронку, что у края дороги, легко войдет вся кабина
"газика".