"Иван Шмелев. Пути небесные (часть 1)" - читать интересную книгу автора

А пока он отдавался астрономии, семейная его жизнь ломалась.
Он тогда служил на железной дороге, проходил стаж; ездил и кочегаром, и
машинистом, готовясь к службе движения. Как раз в ту пору началась
железнодорожная горячка, инженерами дорожили, и ему открывалась блестящая
дорога. И вот, когда он трясся на паровозе и подкидывал дрова в топку или
вглядывался в звездами засыпанное небо и в мыслях его пылали "пути
небесные", строго закономерные для него, как пара блестевших
рельсов,-семейная его жизнь сгорела.
Вернувшись как-то домой раньше обещанного часа, он увидел это с такой
оголенной ясностью, что, не сказав ни слова,- чего ему это стоило! -
решительно повернулся и как был в промасленной блузе машиниста, так и ушел
из дома: здесь ему делать нечего. Снял комнату и послал за вещами и книгами.
У него уже было двое детей, погодки. Он написал родителям жены, прося
позаботиться о детях,- старики Вейденгаммеры уже померли. Родители пробовали
мирить, приводили детей, чтобы тронуть "каменное сердце", но он остался
неумолим. Жена требовала на содержание и отказалась принять на себя вину. Он
даже не ответил, и она написала ему в насмешку: "Никакой вины, а просто...
закон отбора". Он написал на ее записке "Потаскушка" и отослал. Тем семейная
жизнь и завершилась. Он давал детям на воспитание, но потребовал, чтобы жили
они у бабушки, и иногда приезжал их поцеловать.
Вскоре он занял видное место на дороге, но скромной жизни не изменил:
жил замкнуто, редко даже бывал в театре,- "жил монахом" - и все свободное
время отдавал своим чертежам и книгам.
- И вот,- рассказывал он,- что-то мне стало проясняться. Я видел с и л
ы, направляющие движение тел небесных, разлагал их и складывал, находил
точки, откуда они исходят, прокладывал на чертежах силы главнейшего
порядка... и видел ясно, что эти новые силы предполагают наличие новых сил.
Но и этот новый порядок сил... одним словом, открывались новые силы еще
еще... и эти новые, назовем их "еще-силы", необходимо было сложить и свести
к единой. Хорошо-с. Но тогда к чему ее-то свести, эту единую?.. И откуда
она, этот абсолют, этот исток-сила? Этот исток-сила не объясним никакими
гипотезами натурального порядка. А раз так, тогда все законы механики летят
как пыль! Становилось мне все ясней, что тут наше мышление, наши законы-силы
оказываются - перед небом! - ку-уцыми. Или же тут особая сверхмеханика,
которая в моей голове не умещается. Тут для меня тупик, бездонность
Непознаваемого, с прописной "Н",- н е знаю, н е понимаю, н е... принимаю,
наконец! Все гипотезы разлетелись как мыльные пузыри. Но как-то мелькнуло
мне, озарило и ослепило, как молнией, что я узнаю, увижу... не глазами, не
мыслью, а за-глазами, за-мыслью... понимаете, что я хочу сказать?..- что я
найду доказательство особой, как бы вне-пространственно-материальной силы, и
тогда станет ясно до осязаемости, что все наши формулы, гипотезы и системы
тут - ничто, ошибка приготовишки, сплошное и смехотворное вранье, все эти
"законы" -для Беспредельного - чистейшая чепуха. И удивительно что еще? Да
то, что называется "по Сеньке и шапка": как еще из всей этой чепухи что-то
еще мы получаем, какие-то все-таки законцы, и законцы относительно даже
верны, в пределах приготовительного класса.
Как-то ранней весной, когда уже таял снег и громыхали извозчики, он
засиделся за чертежами, докурился до одури. Взглянул на часы -час ночи. Он
открыл форточку, чтобы освежиться, и у него закружилась голова. Это прошло
сейчас же, и взгляд его обратился к небу. Черная мартовская ночь, небо