"Иван Шмелев. Пути небесные (часть 1)" - читать интересную книгу автора

- В церкви, в религии я уже не нуждался,- вспоминал о том времени
Виктор Алексеевич.-многое представлялось мне наивным, детски-языческим.
"Богу - если только Он есть надо поклоняться в духе, а в поклонении Бог и не
нуждается", - думал я. И он стал никаким по вере.
Сороковые годы ознаменовались у нас увлечением немецкой философией,
шестидесятые - естественными науками. В итоге последнего увлечения -
крушение идеализма, освобождение пленной мысли, бунтарство, нигилизм. Виктор
Алексеевич и этому отдал дань.
- Я стал, в некотором смысле, нигилистом,- рассказывал он, - даже до
такой степени, что испытывал как бы сладострастие, когда при мнe доходили в
спорах до кощунства, до скотского отношения к религии. В нем нарастала, по
его словам, "похотливая какая-то жажда-стрась все решительно опрокинуть,
дерзнуть на все, самое-то священное... духовно опустошить себя". Он
перечитал всех борцов за свободу мысли, всех безбожников-отрицателей и
испытал как бы хихикающий восторг.
- С той поры "вся эта ерунда", как называл я тогда религию,-
рассказывал Виктор Алексеевич,- перестала меня тревожить. Нет ни Бога, ни
дьявола, ни добра, ни зла, а только "свободная игра явлений". И все. Ничего
"абсолютного" не существует. И вся вселенная - свободная игра материальных
сил.
Окончив Московское техническое училище, Виктор Алексеевич женился по
любви на дочери помещиков-соседей. Пришлось соблюсти порядок и окрутиться у
аналоя. Скоро и жена стала никакой, поддавшись его влиянию, и тем легче, что
и в ее семье склонялись к "свободной игре материальных сил".
- С ней мы решали вопросы: что такое - нравственное? что есть разврат?
Свободная любовь унижает ли нравственную личность иль наоборот, возвышает,
освобождая ее от опеки отживших заповедей? И приходили к выводу, что в
известных отношениях между женщиной и мужчиной нет ни нравственности, ни
разврата, а лишь физиологический закон отбора, зов, которому, как
естественному явлению, полезней подчиняться, нежели сопротивляться, что
брезгливость и чистоплотность являются верным регулятором, что отношение к
явлениям зависит от наших ощущений, а не от каких-то там "ве-ле-ний". И вот
когда т о случилось,- рассказывал Виктор Алексеевич,- о н а...-он никогда не
говорил "жена", - она мне с усмешкой бросила: "Никакого разврата, а...
физиологический закон отбора... и зависит от наших настроений!"
Курс он кончил с отличием. Еще студентом он сделал какие-то открытия в
механике, натолкнулся на идею двигателей нового типа, "как бы предвосхитил
идею двигателей внутреннего сгорания дизеля".
Первые годы женитьбы он все свободное время сидел за своими чертежами,
пытаясь осуществить идею. Жена любила наряды, хотела блистать в свете и
блистала, а он, при всей своей страстности к жизни и ее дарам, "чуть ли не
похотливости к жизни", как он откровенно признавался, вычислял и вычерчивал,
уносился в таинственный мир механики, тщась раскрыть еще неразгаданные ее
тайны. Его стали томить сомнения: хорошо лн сделал, что стал
инженер-механиком? не лучше ли было бы отдаться "механике небесной" -
астрономии? Он схватился за астрономию, за астрономическую механику, и ему
открылась величественная картина "движений в небе". Он читал дни и ночи,
выписывал книги из Германии, и на стенах его кабинета появились огромные
синие полотна, на которых крутились белые линии, орбиты,
эллипсы...-таинственные пути сил и движений в небе.