"Бернхард Шлинк. Три дня" - читать интересную книгу автора

фотографией. Все шумно стали обмениваться фотографиями и разглядывать
снимки. "Ты только посмотри!" - "Ну и борода!" - "А прическа!" - "Неужели я
был таким?" - "Надо же, как ты изменился!" - "Где ты взяла эти снимки?"
Ильза еще ни с кем не успела повидаться, кроме Маргареты и Хеннера, и
теперь поздоровалась со всеми по очереди. Йорг показался ей смущенным, она и
сама испытывала то же чувство. Обняв его и не дождавшись ответного объятия,
она сперва было решила, что дело тут в ней. Но потом сказала себе, что в
тюрьме он не мог уследить за изменениями общепринятых правил поведения и
потому не привык обниматься при встрече.
Он сидел по длинную сторону стола между Кристианой и Маргаретой.
Напротив него сидела Карин, справа и слева от нее Андреас и Ульрих. Рядом с
Андреасом и Маргаретой сидели друг против друга жена Ульриха и муж Карин,
рядом с Ульрихом и Кристианой - Ильза и Хеннер. Один из узких концов, между
Ильзой и Хеннером, занимала дочь Ульриха, а напротив было накрыто для Марко
Хана, который должен был приехать позже. Карин постучала вилкой по бокалу,
сказала: "Давайте помолимся!" - и, переждав, когда все придут в себя от
неожиданности и утихнут, произнесла молитву: "Господи, пребудь с нами, ибо
близится вечер и день клонится к концу".
- Чего еще ждать от вас, юристов! С вами слова не скажи, все вывернете
наизнанку, - рассмеялся Ульрих. - Но, если честно признаться, Карин, неужели
тебе это никогда не надоест? Петь, молиться, говорить проповеди, обо всем,
что ни случись, непременно сказать что-нибудь умное и набожное? Я знаю, это
твоя профессия. Но лично мне от моей профессии иногда хочется отдохнуть.
- Твоя первая трапеза на свободе. Что ты скажешь, Йорг? - Кристиана
дружески ткнула Йорга локтем.
- Твоя первая трапеза на свободе - трапеза с застольной молитвой, - не
отставал Андреас. - Что ты на это скажешь?
- Это не первая моя трапеза на свободе. Сегодня утром мы позавтракали в
придорожном кафе и пообедали в Берлине.
- Поэтому-то мы только вечером и добрались, - вставила Кристиана. - Я
решила, что Йоргу не вредно будет хоть немножко дохнуть городского воздуха.
Освобождение пришло так неожиданно, что с ним не успели выполнить обычную
программу. Позавчера его ненадолго вывели за ворота, и все. Не было ни
регулярных увольнительных, ни вольного режима. Но вы угощайтесь, угощайтесь,
чего вы ждете? - Она пододвинула Карин миску с картофельным салатом, а
Андреасу сосиски.
- Спасибо. - Карин приняла из ее рук миску. - Я не буду уходить от
ответа. От вечной гонки я иногда устаю. Не то чтобы я была медлительной. Но
в этой гонке песни, молитвы и проповеди идут уже не вполне от сердца, а
становятся частью работы, которую я выполняю по должности. Богослужение
требует чего-то большего, да и мне это не идет на пользу.
- По-моему, хорошо сказано. - Ульрих кивнул и стал накладывать себе на
тарелку салат. Передавая миску Ильзе, он обратился к Йоргу: - Тебя я даже не
стану спрашивать.
Йорг раздраженно взглянул на Ульриха, затем на Кристиану, затем снова
на Ульриха:
- Что...
- Неужели у тебя никогда не было чувства, что с тебя уже хватит? А что,
кстати, было хуже всего в тюремной жизни? Что не стало вечной гонки? Что
времени стало много, а дел никаких? Что ты все время оставался на одном и