"Бернхард Шлинк. Сын" - читать интересную книгу автора

небе, и он боялся, что в любой момент оно может сорваться. И что тогда оно
упадет на Землю, в месте его падения все, шипя, выгорит дотла и превратится
в пар. Или оно упадет где-то вне Земли, в зияющую пустоту?
Он знал, что мысли эти - сплошной бред, и знал, почему он бредит.
Потому что у него жар. Что в его теле, вместе с ознобом, растет какое-то
непонятное чувство страха. Было тепло, и не было причины чего-то бояться.
Можно не бояться, что сын родится калекой, станет наркоманом, что у него
будут проблемы в школе, он будет страдать депрессией, не получит
образования, не найдет себе жены. Все было нормально, даже если это и не
было его заслугой. Даже если он и не внес в это тот вклад, который должен
был бы внести. Даже если этот невнесенный вклад висит на нем неоплаченным
долгом. Даже если он не заплатит свои долги.
Звуки, сопровождавшие копание могилы, прекратились. Немец слышал лишь
стук своих зубов. Он должен был принять решение, ехать ли с канадцем или без
него назад - или вперед вместе с офицером и команданте. Он не хотел
рисковать своей жизнью. Вскоре его внуку нужен будет любящий, добрый,
великодушный дедушка. Вскоре... Но прежде джипы загрузят, в первом, по всей
вероятности, займут места офицер и команданте, канадцу определят второй
джип, а ему третий, канадец таки сядет в него вместе со своей неразлучной
фляжкой, и все будут ждать его, раздражаться, что он задерживает движение,
делая столь зыбкое равновесие этой тяжелой поездки еще более зыбким. Он
должен принять решение. При этом он не мог стоять, не держась за цоколь
колонны.
Он не сообразил, откуда вдруг появились канадец, офицер и команданте.
Они стояли перед входом в церковь.
- У нас есть приказ доставить вас в город, и мы доставим вас в город.
- У вас есть приказ доставить нас в город целыми и невредимыми. Тот,
кто ночью убил постового и поджег джип, сделает так, что по дороге в город
мы взлетим на воздух. Паф, и все!
- А вы что думали? Что вы приехали сюда на прогулку? Или на пикник? -
Команданте был вне себя от ярости.
Офицер успокоил:
- Кто бы это ни был сегодня ночью - то, что он пришел ночью и вчера
никак себя не обнаружил, означает, что он слишком слаб, чтобы появляться
днем.
Немец оторвался от колонны и подошел к остальным. Он дрожал, все тело
болело. Рядом с церковью водители выкопали могилу. На одной стороне могилы в
горке выкопанной земли торчали лопаты. На другой лежали тела. Немец узнал
мужчину, который вчера сидел за рулем его джипа. Он лежал с перерезанным,
окровавленным горлом. Рядом с ним лежала женщина, вся грудь ее была
изрешечена пулями. Немец еще никогда не видел покойников. Ему не стало
плохо, он не был потрясен. Мертвые лишь выглядели мертвыми. Неужели это была
та женщина, которая сидела на верхней ступеньке лестницы? Почему офицер или
команданте ее застрелили? По неосторожности? В состоянии аффекта?
Подошли два водителя, опустили мертвых в могилу, закидали ее землей,
утрамбовали лопатами. Креста нет, подумал он, но тут же увидел, как один из
водителей связывает крест-накрест два деревянных колышка.
Остальные грузили в джипы багаж, спальные мешки, провиант. Канадец
пытался заговорить с офицером, не отставал от него ни на шаг, тщетно
призывая его к ответу, но офицер не обращал на него никакого внимания.