"Бернхард Шлинк. Обрезание" - читать интересную книгу автора - Нет, я не того же мнения, что мой дядя. Но все не так просто, как
тебе кажется. - И насколько же это сложно? У Анди не было никакого желания вступать с Сарой в дискуссию. - Нам обязательно об этом говорить? - Ответь только на этот вопрос. - Насколько это сложно? О прошлом нужно помнить, чтобы оно не повторялось, о нем нужно помнить, потому что этого требует уважение к жертвам и их детям; холокост, как и война, был пятьдесят лет назад; какая бы вина ни лежала на поколениях отцов и детей, поколению внуков не в чем себя винить; кто, находясь за границей, скажет, что он из Ораниенбурга, тому не позавидуешь; молодежь называют неонацистами только потому, что им надоело слушать про "немецкую вину", - правильно все это воспринимать, я считаю, совсем не просто. Сара молчала. Подошел официант, они сделали заказ. Сара продолжала молчать, и Анди увидел, что она тихонько плачет. - Эй, - сказал он, наклонился к ней через стол и обнял за шею. - Ты ведь не из-за нас плачешь? Она замотала головой: - Я знаю, что ты не хотел меня обидеть. Но все это совсем не сложно. Истина всегда проста. 7 Анди не хотел признаться себе, но в Ораниенбурге действительно Потрясало то, что происходило с ним. Вот это действительно потрясало. Сара и Анди молча шли по лагерю. Через некоторое время они взялись за руки. Вместе с ними в лагере был класс школьников, мальчики и девочки лет двенадцати-тринадцати. Вели они себя так, как и положено двенадцатилетним детям, - шумели, хихикали, орали. Они больше интересовались друг другом, чем тем, что рассказывал и объяснял им учитель. То, что они видели, было для них поводом покрасоваться друг перед другом, смутить или рассмешить. Они играли в тюремщиков и заключенных, громко стонали в камерах, как будто их пытают или они умирают от жажды. Учитель очень старался, то, что он говорил, доказывало - к экскурсии в лагерь он подготовился основательно. Но все его усилия были напрасны. Неужели Сара воспринимает нас так же, как я воспринимаю этих детей? Нет, я не против, что дети ведут себя, как и положено детям, и тем не менее они кажутся мне невыносимыми. Ничего не возразишь против того, что отец на войне обнаружил в себе организационную жилку и что дядя хочет, чтобы его оставили в покое, а я подхожу к рассмотрению возникающих сложностей дифференцированно, по принципу: "с одной стороны - с другой стороны", и тем не менее это приводит меня в отчаяние. А что бы я чувствовал, если бы среди этих детей был мой собственный ребенок? Анди был рад, что в этот вечер не встретил дядю. Он радовался, что на следующий день они поедут смотреть на новый Восточный Берлин, получат новые впечатления. Когда рухнула Берлинская стена, он работал в Берлине, хотел опять переехать туда, хотел, чтобы Сара разделила его восторг от города. Он был рад показать ей многие грани этого города - ты увидишь, говорил он ей, |
|
|