"Бернхард Шлинк. Обрезание" - читать интересную книгу автора

за него, когда он читал в синагоге молитву и за обедом говорил о Торе и о
своей любви к музыке. Анди обо всем этом знал, но тем не менее тяжело
воспринимал ее иронию, для которой не было запретных тем. Он улыбался вместе
с ней, но при этом мускулы его лица были напряжены.
В Берлине они жили у его дяди, который унаследовал виллу в Грюневальде
и отдал в их распоряжение свою небольшую квартиру со спальней, гостиной,
кухней и ванной. Однажды он пригласил их на обед, который приготовил сам, а
в остальном не мешал им, полностью предоставляя самим себе. Но однажды
вечером, когда уже собрались ехать в Ораниенбург,* они столкнулись с ним в
дверях.
______________
* На северной окраине Ораниенбурга в тридцати километрах от Берлина
находился концлагерь Заксенхаузен.

- Ораниенбург? Что вам надо в Ораниенбурге?
- Посмотреть, как это было.
- А как это должно было быть? Точно так, как ты это себе представляешь,
и именно потому, что представляешь. Я был пару лет назад в Освенциме, там
нечего смотреть, ну абсолютно нечего. Несколько кирпичных бараков, между
ними трава и деревья. И это все. Остальное вы додумываете, оно у вас в
голове. - Дядя, учитель на пенсии, смотрел на них удивленно и сочувственно.
- Вот мы и проверим, что у нас в головах. - Анди засмеялся. - Давайте
сделаем из этого познавательно-теоретическую проблему.
Дядя покачал головой:
- Ну зачем ты так. Война закончилась пятьдесят лет назад. Не понимаю,
почему мы все время бередим прошлое. Почему мы не можем перестать мусолить
это прошлое, равно как и любое другое.
- Может быть, потому, что это особое прошлое? - Сара задала вопрос
по-английски, но, к удивлению Анди, поняла разговор, происходивший на
немецком.
- Особое прошлое? У каждого народа есть свое прошлое, которое он
считает особенным. Несмотря ни на что, прошлое, обыкновенное и особое,
творят люди.
- Да, для моих родственников как раз немцы и сотворили это самое
"особое" прошлое. - Сара холодно посмотрела на дядюшку.
- Конечно, это было ужасно. Ну так что, из-за этого жители
Ораниенбурга, Дахау или Бухенвальда должны иметь ужасное настоящее? Люди,
которые родились много лет спустя после войны и которые никому ничего не
сделали плохого? Потому что особое прошлое места, где они живут,
вспоминается и ставится им в вину? Но к чему все это? Твоя подруга -
американка, а для американских туристов Европа нечто иное, чем для нас. Вы
пойдете в итальянский ресторан, что там на углу? Приятного вам аппетита.
Сара молчала, пока они не нашли столик и не сели.
- Надеюсь, ты не такого же мнения, как твой дядюшка?
- Какого "такого же" мнения?
- Что не нужно бередить прошлое и что его не бередили бы, если бы евреи
всех не накручивали.
- Разве не ты говорила, что война вот уже пятьдесят лет как
закончилась?
- Понятно. То есть ты того же мнения.