"Александр Шленский. Затычка Ризенбаума" - читать интересную книгу автора

Подошел Борис Штейн, с которым проучились в одном классе с первого и по
десятый. В прежней жизни он был моим заместителем и правой рукой. Кое-как я
понял, что и в этой реальности он тоже мой заместитель. Подошел чрезвычайно
степенный Алексей Чагин, который в прежней жизни был моим коммерческим
директором. Глядя на его костюм и галстук и неожиданно суровое и
значительное выражение лица, я подумал, что в этой реальности он, скорее
всего, занимает должность освобожденного парторга. Подбежал вприпрыжку Гена
Скляревич, тоже из моей команды, специалист по пиару. Кем он мог тут быть?
Наверное, председателем профкома,-- подумал я, глядя на его лицо - лицо
человека, постоянно и очень крупно озабоченного большим количеством мелких
забот. Боже - как просто оказывается может один и тот же человек
приспособиться к разной эпохе, к разным жизненным стилям и установкам! Те же
люди, те же характеры, все то же самое, но в каждом слове, жесте, выражении
лица чувствуется разница. В том, исчезнувшем реальном мире эти люди
держались, говорили, да что там, даже дышали совсем по-другому, как
свободные люди. А здесь все они словно сжаты невидимой пружиной. Впечатление
было такое, словно они опытные актеры, без остатка сменившие образ в новом
спектакле. Но это был не спектакль, это была новая жизнь, в которой мне
теперь предстояло жить, и одновременно - это была старая, почти позабытая
жизнь, с которой, как я думал, я давно распрощался навсегда.

Подошли один за другим начальники отделов и лабораторий, из которых я
не знал больше половины. Мы наскоро поприветствовали друг друга и все вместе
двинулись в актовый зал, где уже сидел народ, занимать места на сцене в
президиуме. Я скользнул глазами по рядам сидящих в зале людей и обратил
внимание на бедность и серую одноообразность их одежды, которая носила
подчеркнуто рабочий вид - ни нарядных цвестастых тряпок, ни джинсы, ни
бархата. На стенах актового зала помещались многочисленные лозунги:
"Товарищи! Крепите трудовую дисциплину!", "Инженеры и ученые! Партии и
правительству - наш вдохновенный труд!" и "Направим достижения
научно-технической революции на благо советского народа и скорейшего
строительства коммунизма в Поднебесной!".

Вот еще новости - что это за Поднебесная такая? Кажется, так называли
древний Китай.

В зале убавили освещения, раздались аплодисменты, и на сцену вышел и
занял место у микрофона человек, которого я сразу узнал, несмотря на то, что
много лет его не видел. Человек, которого я любил и продолжал любить, без
которого мне долгое время было трудно и горько. Человек, которому не нашлось
места в послекоммунистической России. Но сейчас он опять был на своем месте,
держался уверенно и прямо, и приковывавал своим голосом и взглядом общее
внимание, так как делал это когда-то. Мой отец. Затычка Ризенбаума вернула
его на родину и повысила в должности, сделав секретарем обкома. Ей богу,
что-то такое мне виделось во сне. И сразу сон в руку... Вот так штука!
Впрочем, по-другому и быть не могло.

-- Уважаемые товарищи! Друзья! Братья и сестры! Позвольте мне от имени
областного комитета Обновленной Коммунистической партии поздравить вас с
праздником, с Днем Спасения Отечества! Сегодняшний день, двадцать второе