"Александр Шленский. Затычка Ризенбаума" - читать интересную книгу автора

улыбнуться.

-- Are you sure you're okay? - американец и сам несколько побледнел. А
у меня, вероятно, был такой вид, что краше в гроб кладут.

-- Yes, I'm positive. -- Последнюю фразу я произнес чуть тверже
остальных. Экий чувствительный дядечка. Наверняка верующий. Очень смешные
они, эти граждане Нового света.

Сердобольный пожилой американец еще раз внимательно посмотрел мне в
лицо сквозь толстые линзы дорогих очков, попросил непременно побеспокоить
его, если вдруг понадобится помощь, а затем вернулся к чтению своего
журнала.

Самолет наш слегка накренился, видимо меняя курс. Пора и мне поменять
курс в своих попытках обхитрить чертову затычку. Итак, совершенно очевидно,
что мне мешает страх. Но ведь я боюсь затычки только тогда, когда собираюсь
ей воспользоваться, правильно? Правильно. И этот страх мешает мне
пользоваться ей нормально, потому что в голову лезет всякая жуть, именно те
самые страшные вещи, которые больше всего боишься подумать. А вот если я
буду приказывать затычке что-то сделать, и при этом о самой затычке не
думать, тогда я буду думать в обычном режиме, безо всякого страха - и
никаких наводок, никаких чудовищных фантазий, порожденных страхом, не будет.
Будет нормальная работа. Представим, что со мной случилось что-то серьезное
и экстренное: тогда я наверняка буду усердно думать о том, как мне избежать
неприятностей, а о самой затычке мне и вспомнить будет некогда, и затычка
воспримет мои мысли как приказ к действию. И даже если я просто столкнусь с
трудной проблемой, я буду думать об этой проблеме постоянно, даже во сне...
я непременно буду думать о ней даже тогда, когда не буду думать о затычке. И
тогда затычка опять воспримет мои мысли как команду и поможет мне найти
выход из ситуации - это она умеет очень хорошо. Ага! Есть все-таки способ
превратить затычку из врага в друга, надо просто хорошо подумать - в этом
все дело.

Еще очень ценно в моем решении то, что у меня не будет искушения
сознательно подбить затычку на что-то великое и значительное. Ну ее в
болото, эту Вечность, Могущество и Свободу. В большом количестве все эти
замечательные вещи скорее вредны чем полезны. Во всем нужна прежде всего
мера.

Итак, великие свершения отменяются. Но, кстати, не только они. При
таком положении дел, если мне нужно будет решить какой-то пустяк, и придется
обратиться за помощью к затычке, перепрограммированная затычка не сработает.
Ведь она будет принимать мысленные команды только тогда, когда я о ней не
думаю. Впрочем, мне ведь было рекомендовано ни в коем случае не беспокоить
затычку по пустякам. Ну что ж, кажется выход найден, и очень неплохой.
Здорово!

Я глубоко и облегченно вздохнул и нажал кнопку вызова бортпроводницы.
Американец оторвал нос от журнала и вскользь глянул на меня. Я улыбнулся ему