"Александр Шленский. Туалет "Торжество ультракоммунизма"" - читать интересную книгу автора

срать хочу!
-- Да ты сри, внучек, сри. А пока ты срать будешь, я у тебя отсосу.
Слова "внук", "сын", "дочь", "мать" и все прочие слова, выражавшие
родственные связи, были запрещены к употреблению и внесены в список
запретных слов, которые надлежало забыть в течение двух поколений. За
употребление этого слова старуха рисковала быть отправленной на фабрику
белковых субпродуктов несмотря на явные проявления признаков жизни. Это
наказание было одним из наиболее радикальных наказаний
ультракоммунистической эры. Может быть именно поэтому такое нежданное
ласковое старинное обращение смягчило мое сердце и наполнило его странным и
неожиданным чувством любви и благодарности.
-- Ладно, соси, - разрешил я, - А ты меня никакой дрянью не заразишь?
-- Что ты внучек! Никак не заражу.
Тут бабка одним махом схватила горсть хлорки из стоявшей рядом бочки и
сунула себе в рот, а затем рукой зачерпнула воды из унитаза и запила хлорку.
Пополоскав, бабка выплюнула хлорную воду в унитаз. У меня защипало в глазах.
Паук на потолке вздрогнул: он не переносил хлорку. Старуха радостно
продемонстрировала мне изъязвленные от постоянного контакта с хлоркой
синюшные губы и бледные десна и выразила живейшее желание начать сосать.
Я взгромоздился на унитаз, но тут голодный паук на потолке
умоляюще-отчаянно замахал волосатыми лапами. Я слез с унитаза и присел на
корточки в уголок, держась за бочку с хлоркой. Позыв был уже нестерпимым, и
я начал срать, а бабка начала у меня сосать, громко чмокая. От хлорки мой
мочеиспускательный орган немного резало, а в общем было даже очень приятно.
От ощущения блаженства, которое мне приносило долгожданное чувство
облегчения моего чрева от дерьма, совместно с сосательным эффектом, я
расслабился и не заметил, как паук крадучись спустился вниз на толстой нитке
и прокрался к моим ногам. Обнаружил я это только когда я услышал у себя
из-под ног торопливое голодное чавканье - наконец-то восьминогая тварь
добралась до любимой пищи. Паук торопливо чавкал, поганая бабка чмокала
слюнявыми губами ему в такт, перекатывая мой мочеиспускательный орган по
голым деснам, а я срал от всей души. Почему-то я никак не мог отучить себя
от слова "душа", которое уже давно было запрещено к употреблению и внесено в
список запретных слов, которые надлежало забыть в течение двух поколений.
Мой мочеиспускательный орган, сильно набухший в бабкином рту, внезапно
вздрогнул, начал сокращаться и вибрировать, а бабка стала со всхлебыванием
поглощать льющуюся из него репродуктивную жидкость, делая громкие утробные
глотки. Питаться репродуктивной жидкостью не было запрещено, а бабка по
старости и болезни желудка не могла усваивать стандартный корм. Поэтому она
и сидела уже много лет минетчицей в туалете юго-западной группы секторов,
носившем величественное название "Торжество ультракоммунизма". Местные
ультракоммунистические власти относились к бабке снисходительно. В других
секторах Подавители в порядке личной инициативы направляли специальные
команды для проверки туалетов, и всех найденных минетчиков отправляли на
фабрику белковых субпродуктов, несмотря на очевидные проявления признаков
жизни.
Отсосав, бабка встала, икая и порыгивая, и попятилась задом в свой
угол, где были свалены грязные вонючие засаленные тряпки. Бабка легла и
скорчилась на этих тряпках, икая и хрипя. В животе у нее что-то булькало. Я
слегка пнул ногой не прекращающего чавкать паука и засыпал остатки дерьма