"Александр Шленский. Закон и справедливость" - читать интересную книгу автора

насмерть, а падающими ошметками и уголями от костра многим людям на площади
причинило раны и ожоги, притом многим даже весьма тяжкие.

По характеру взрыва стало совершенно ясно, что дьявол на этот раз был
ни при чем, а дело было в изрядной доле пороха, который непонятно каким
образом попал в тот костер. Покойный канонир Ганс-Иоахим Лерке, понятно,
никак не мог покинуть подземелья и положить порох в костер. Подозрение пало
на сыновей канонира, которые, возможно, желали облегчить страдания отца,
однако же, доказать этого никто не смог. А потом город потрясла еще одна
таинственная и зловещая новость. Ужасный портрет канонира, хранившийся все
это время в суде, в ночь казни таинственным образом исчез, и замок в двери
был не поврежден, и сторож ничего не заметил. Люди поговаривали шепотом, что
это де вовсе не канонира сожгли в ту ночь на костре, а его оживший по
велению дьявола портрет, а самого канонира забрал дьявол и определил его
пребывание там, где никто не знает, но слава Господу, подальше от
Брюккенсдорфа!

Художнику же городские власти посоветовали как можно скорее покинуть
Брюккенсдорф. Хотя мало кто подозревал, что нечеловечески страшный и к тому
же таинственно исчезнувший портрет сожженного еретика Ганса-Иоахима Лерке -
дело рук фламандца, сочли целесообразным удалить его как можно дальше от
места события, чтобы не волновать почтенных горожан, и надо полагать, это
было достаточно разумно. А так как художник уже все равно потерял свой дом,
он не должен был так сильно пострадать от переезда в другие места. Фламандец
собрал кое-какой скарб, сходил на исповедь, причастился, а потом он и его
домашние облачились в дорожные одежды и навсегда уехали из Брюккенсдорфа.
Дальнейшая судьба Мортимера ван дер Вейдена никому не известна.

Вы теперь спросите, а точно ли сам дьявол переписал портрет, пока он
стоял в мастерской фламандца? Можно ли быть уверенным, что художник и
вправду не приложил к портрету свою руку? Наверное, да, можно. Скорее всего,
да, конечно можно! Ведь фламандец, увидев портрет, сам был ни жив, ни мертв
от страха, и немедленно поклялся на Библии, что это дьявольское творение -
не его рук дело, и вообще дело не человеческих рук. Разве не может такая
клятва дать нам необходимую уверенность? Конечно может! Ведь если не верить
такой искренней и сильной клятве, да еще данной на Библии, так чему же тогда
вообще в людях верить? Но с другой стороны, наша с вами уверенность в том,
что фламандец не притронулся к портрету, в том числе и его собственная
уверенность, - и то, как оно было на самом деле - это две совсем разные
вещи, и никто не может сказать, что это не так. Ведь мог же дьявол водить
рукой фламандца таким образом, что тот сам об этом и не подозревал? Не зря
же художник так опасался, чтобы бесы не стали водить его рукой, а раз
опасался, то стало быть, опасался не зря!

Стало быть, бесы тем опаснее, чем выше мастерство и умение того, кем
они овладели, хотя бы на короткое время? Получается, что так. Впрочем, все
это только догадки, а как оно было на самом деле - этого никто теперь не
скажет. Достоверно только одно. Недолгое время после того, как был сожжен на
костре канонир и удален из города художник, городская ассамблея,
собиравшаяся два раза в год, приняла два новых закона: повторять я их вам не