"Иосиф Шкловский. Эшелон: невыдуманные рассказы (полный вариант)" - читать интересную книгу автора

стихийно началась игра в преферанс, быстро принявшая эпидемический характер.
В карты я играл только в детстве - преимущественно в "дурака", "ведьму" и
"шестьдесят шесть". Высокоинтеллектуальная игра на деньги меня буквально
захлестнула.
Игроком я оказался плохим - слишком азартным - и в итоге ночных
карточных бдений изрядно продулся, а главное, совершенно выбился из колеи
из-за нарушения режима сна. Большинство членов экспедиции по этой же причине
также чувствовали себя погано. Все ждали: тронемся наконец в путь, отберут у
нас наши рубли, выдадут валюту - и карточный запой автоматически
прекратится. Увы, этим надеждам не суждено было сбыться...
Когда сроки нашего либавского сидения стали приближаться к критическому
пределу и всё уже висело на волоске, ледокол "Ермак" вывел нас буквально на
"чистую воду", и бразильская эпопея началась. Это произошло 13 апреля -
всего за пять недель до момента затмения. А предстоял 22-дневный переход
через Атлантику, а затем переезд на площадку в глубь страны, в штат Минас
Жерайс, и установка астрономических приборов на специальных кирпичных
столбах, которые надо было ещё выложить. Поэтому мы понеслись к нашей
далёкой цели буквально напрямик. Ни в какие порты за попутным грузом мы не
заходили - времени совершенно не оставалось. На полсуток остановились в
крохотном шведском городке Карлсхамне для размагничивания корпуса корабля,
что было совершенно необходимо, так как после недавней мировой войны моря
были буквально усеяны магнитными минами. И ещё мы зашли на несколько часов в
Саутгемптон, где сотрудник ФИАНа Малышев передал нам ильфордовские
фотопластинки.
Как только мы вышли из Либавы, всех участников экспедиции стал
поодиночке вызывать в свою каюту заместитель начальника экспедиции
незабвенный Георгий Алексеевич Ушаков, выдающийся полярный исследователь,
первым поднявший Красный флаг на острове Врангеля, первый зимовщик на
Северной Земле, а до этого - герой партизанской войны на Дальнем Востоке.
Это был уже немолодой человек атлетического сложения, по происхождению
амурский казак. Человек незаурядного ума, огромного житейского опыта, всегда
олимпийски спокойный, с тонким чувством юмора, Георгий Алексеевич был, что
называется, душой всей нашей экспедиции.
Вызывал он нас в свою каюту на предмет вручения долларов. Почему-то
половина валюты оказалась в звонкой монете. Забавно было видеть нашу публику
выходящей из каюты Ушакова с довольно увесистыми бренчавшими мешочками.
А на другой день один из наших самых завзятых преферансистов - учёный
секретарь Пулковской обсерватории Толмачёв робко произнёс:
- Сыграем по самой маленькой, ну, например, по одной десятой цента?
Надо сказать, что вклад его в науку был более чем скромен: из четырёх
(!) кандидатских диссертаций, им представленных, ни одна не была принята.
Последней его попыткой в этом направлении было сочинение опуса под титлом
"Применение неэвклидовой геометрии к небесной механике", в связи с чем
Гинзбург очень метко окрестил учёного секретаря "Не Эвклидом" 7.
Призыв "Не Эвклида" пал на благодатную почву, и снова началась
карточная вакханалия. Играли до полного одурения, с неслыханным азартом.
Хорошо помню, как где-то в середине океана, когда за тремя столиками в
кают-компании шла запойная игра, с палубы раздался крик: "Кит!". Никто даже
не сделал попытки оторваться от чёртовой "пульки", чтобы увидеть чудо
природы, пускавшее фонтаны в каких-нибудь 200 метрах от "Грибоедова"!