"Иосиф Самуилович Шкловский. Эшелон (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

* В это время Андрей Дмитриевич Сахаров уже отбывал горьковскую ссылку.
- Ред.


О ВЕЗУЧЕСТИ

В детстве покойная мама мне много раз говорила, что я родился в
рубашке. Говоря откровенно, в плане медико-гинекологическом я до сих пор не
знаю, что это такое. Как-то никогда не интересовался, как не интересуюсь,
будучи дважды инфарктником, как работает мое бедное сердце. С четвертого
класса помню, что там (т. е. в сердце) есть какие-то предсердия, желудочки и
клапаны, но что это такое - ей-богу, не знаю и знать не хочу. Это, конечно,
связано с моим характером, в котором фаталистическое начало играет немалую
роль. Что касается пресловутой "рубашки", то мне, пожалуй, следовало бы этим
делом заинтересоваться, так как в народе этот феномен всегда связывают с
везучестью. Оправдалась ли эта примета на моей судьбе? Перебирая многие
годы, которые я успел прожить, я должен прийти к заключению, что как ни кинь
- я был довольно везучим человеком!
Память высвечивает далекие студенческие годы, когда я, двадцатилетний,
вчера еще дикий провинциальный мальчик - а ныне - студент физического
факультета МГУ, живу в заброшенном, вполне похожем на знаменитую "Воронью
слободку", общежитии в Останкино. Собственно говоря, это целый студенческий
городок, состоящий из пары десятков двухэтажных деревянных бараков. Теперь
я, конечно, понимаю, что это было редкостное по своей убогости жилье. Так
называемые удобства находились за пределами бараков и были выполнены в
традиционном российском вокзальном стиле. До сих пор содрогаюсь, когда
вспоминаю эти "домики", особенно зимой, когда существенным элементом их
"интерьера" были специфического состава стологмиты... На весь городок была
одна крохотная продовольственная лавочка. Впрочем, ассортимент продуктов в
этой лавочке был гораздо богаче, чем в нынешнем б. Елисеевском гастрономе*.
Совершенно убийственным был транспорт: трамваи 17 и 39 еле плелись, первый
до Пушкинской площади, а оттуда до центра - пешком, второй - до
Комсомольской площади, а затем - метро. Не забыть мне лютые зимы в
обледенелых, еле ползущих и подолгу стоявших на Крестовском путепроводе
трамвайных вагонах. Поездка в один конец иногда занимала до полутора часов.
____________________________________
* С фотографической точностью я помню цены тех далеких довоенных лет;
кило чайной колбасы 8 р., сосиски 9-40, сардельки 7-20, ветчина 17,
сливочное масло 17-50, икра красная 9, кета 9, икра черная 17, десяток яиц
5-50. Кило черного хлеба 85 коп., кило серого 1-70. В углу лавочки месяцами
пылились деликатесные копченые колбасы, для нас, студентов, совершенно
недоступные. Стипендия была 150 руб в месяц. Ее не хватало. К концу месяца
переходили на полутюремный режим питания: кило серого, немного сахару и
кипяток. А в жирные недели первой половины месяца - обычная дилемма при
покупке в лавочке провианта: 200 г. сосисок или 200 г красной икры (вроде
вчера ее покупал?). Добавлю к сказанному, что колбаса была из чистого мяса,
и никаких очередей не было. Фантастика! Зато с промтоварами положение было
катастрофическое. Я ходил в обносках; зимой - и старых валенках, почему-то
на одну левую ногу. Впервые в своей жизни плохонькие новые брюки я купил,
когда мне исполнилось 20 лет. А первый и моей жизни костюм я заказал будучи