"Евгений Шкловский. Будь мужчиной, Макс!; Переулок; Прислушивающийся (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

семейной жизни, вероятно, немало экзотики, потому что над дверью в квартиру
висела ржавая подкова, а в прихожей - большой крест из ценной породы дерева.
В общем, впечатлений сразу много, потому что литератор по природе своей
не может не быть человеком впечатлительным, все он видит, все подмечает, а
что особенно в душу западет - из того потом может прорасти какой-нибудь
художественный цветок. Даже и из того сора, который в углу кухни Н.
С той встречи узнавали друг друга, руки жали (влажная ладонь),
улыбались приветливо, укрепляясь во взаимной симпатии еще и чувством
добрососедства.
Казалось бы, тут и затянуться узелку дружеских отношений. Однако у Р.
тяги к более тесному общению почему-то не возникало.
Верней, может, и возникала, да он не очень этой тяге хотел поддаваться.
Его тянуло, а он отталкивался. Вроде и интересы схожие, и поговорить есть о
чем, и вообще - кто скажет, что ему не бывает никогда одиноко в этом
копошащемся, словно муравейник,
Вавилоне?
Он и самому себе пытался объяснить такое сопротивление: дескать, в их
возрасте новые друзья вообще появляются редко, и сам он не часто теперь шел
на сближение, только в том случае, если человек действительно пробуждал
какое-то особенное чувство приязни, совершенно иррациональное, то есть
просто нравился и ничто в нем не задевало. Конечно, влажная ладонь - не
ахти, но ведь могло быть и хуже - запах пота или замаслившийся ворот
рубашки, испуганный взгляд либо торчащие из ушей волосы...
Впрочем, в случае с Н. иррациональное было, но не неприязнь, а именно
сопротивление. Проходит, бывало, Р. мимо его дома к своему и вспоминает:
ага, вот тут живет Н. Может, даже и на окно его взглянет, глаза подняв к
четвертому этажу: светится или не светится? Если светится, значит, скорей
всего дома (хотя, может, дома не он, а жена, его же самого нет), а
следовательно, можно и зайти, потому что чудится - светится призывно, вроде
как к нему персонально обращено: давай заходи по-соседски...
В самом деле, ежели соседи в огромном городе, то есть дома рядом и не
надо тратить время на транспорт, чтобы добираться с одного конца города на
другой, то отчего ж в самом деле не зайти, не посидеть за рюмкой водки или
просто стаканом чая, не обменяться литературными новостями, не посетовать на
всякие неурядицы, не обсудить текущее международное положение?
И так призыв этот настойчив, так осязаем, что Р., право, готов сделать
шаг в сторону подъезда, и даже уже намечается поворот туловища, уже и нога
одна занесена, чтобы совершить этот решающий шаг, однако в последний момент
поворот пресекается и восстанавливается первоначальное направление
движения - к своему дому, к своему подъезду, тут же рядом, буквально в
пятидесяти метрах.
Сколько раз уже так бывало - и не только по возвращении с работы,
когда, понятно, лучше домой, потому что дома можно скинуть пиджак и остаться
в майке, натянуть спортивные штаны с обвислыми коленками, плюхнуться в
кресло напротив " ящика " и вкушать тихое вечернее забытье, глядя на
мелькание в голубом зазеркалье, слушать, не слыша, бубнящие голоса - такой
незамысловатый, ни к чему не обязывающий фон для усталого после долгого дня
трудяги.
Бывало, что еще более естественно, и когда Р. выходил прогуляться
вечерком в выходные дни - покурить, вдыхая вместе с табачным дымком знобкий