"Павел Шкарин. Куб " - читать интересную книгу автораэтапе винтовой практики ограничивало мои коммуникативные горизонты лишь
ближайшим окружением таких же посвящённых. Новая игрушка затмила всё, вклинилась на первое место в иерархии жизненных ценностей, что, разумеется, повлекло за собой сужение, мутацию круга знакомств, замыкание в пределах сумрачного наркомирка . Забегая вперёд, скажу, что эта вполне естественная общественная экзальтация длилась у меня недолго. Очень скоро я уразумел и прочувствовал, что довольно-таки противно общаться с одними только химическими мечтателями - надо всё же водить время от времени дружбу и с трезвыми особями. И постепенно всё встало на свои места: я научился совмещать существование в двух мирах - обычном, официальном мире здоровых людей и в мире муток, варок и запаха яблок. Очень скоро я осмелился рассказать некоторым из моих трезвых друзей о своём новом хобби, и это во многом способствовало уменьшению бремени непростого знания, которое я тягостно носил в себе, это помогало мне общаться с "неупотребляющими". Хорошо ещё и то, что те, с кем я делился всей этой своей душевной копотью, оказались достаточно надёжными людьми и не стали афишировать эти сведения. Вообще-то, есть такое правило: "как можно меньше трепись о своих наркотических подвигах с трезвыми людьми - это чревато неприятностями". Скорее всего, это верно. И тем более меня обнадёживает то, что для меня мои откровения пока что неприятностями, слава богу, не обернулись. Ну так вот. На чём я остановился? На дне рождения. Начало празднования носило традиционный, хрестоматийный характер: стол, обильно заставленный всеразличными мамиными и бабушкиными кушаньями, непривычно небольшое количество спиртного (для двоих пьющих гостей Паши и Кости, как оказалось, поздравлениями от близких и дальних родственников, близких и дальних друзей и знакомых. А мне ни до чего нету дела: ни до жратвы, ни до выпивки, ни до подарков, мне не надо ничего и никого. Меня жестоко мандражит с самой ночи. Я не могу есть, нервно хожу по комнатам туда-сюда, крючась от тяжёлых волн душевного напряжения. Иногда, правда, получается заставить себя ненадолго расслабиться, и тогда я даже бываю на несколько минут способен изобразить подобие благостного настроения, праздничного довольства. Чтобы потом опять погрузиться в мандраж. Родители за суетой праздничных приготовлений почти не замечают этой моей неестественной нервозности. Зато ею неприятно удивлены бабушка с дедушкой. Дедушка просто немного обижается, а бабушка, человек очень проницательный и догадливый, начинает про себя обдумывать такое странное моё поведение и строить предположения о его вероятных причинах. Не знаю, сталкивалась ли она когда-либо на своём жизненном пути с наркоманами, думаю, что вряд ли. Однако на следующий день после дня рождения она мне позвонила и изложила свои умозаключения по поводу подоплёки моего вчерашнего настроения. Она сделала безошибочный вывод ! Она оказалась в сто раз более внимательна и прозорлива, чем папа с мамой, которые за два с лишним года моих бессонных ночей, странных знакомых, безумных речей и палёных телефонных разговоров так ни о чём и не догадались. Бабушка же пропалила меня с ходу, сразу, моментально. Для себя я отметил, что с этим Шерлоком Холмсом надобно держать ухо востро, ну а для начала постарался её убедить в беспочвенности мрачных подозрений. Видимо, мне это удалось... Паша Е. подгрёб часам к двум. Позже пришёл А., а потом и Костя. Олег |
|
|