"Зинаида Константиновна Шишова, Сергей Александрович Царевич. Приключения Каспера Берната в Польше и других странах " - читать интересную книгу автора

смущения. - Говоря о приглашении в Лидзбарк, пан Конопка имел в виду одного
себя... Ему случилось когда-то оказать Миколаю Копернику небольшую услугу,
но я не уверен, что каноник до сих пор помнит об этом. А я для отца Миколая
уж и вовсе чужой человек. С трудами его мне не довелось ознакомиться, хотя
я и полон жадного к ним интереса. Особенно после предуведомления
Лаврентиуша Корвина...
- Вы дважды ошиблись, сын мой, - возразил Тидеман Гизе. - Во-первых,
брат Миколай никогда не забывает людей, которые когда-либо оказали ему
услугу... А во-вторых, может ли быть для него чужим человек, жадно
интересующийся его трудами?!
Тут Каспер почувствовал, что должен рассказать отцу канонику историю
своего изгнания из Краковской академии...
- Не правда ли, отец Тидеман, - закончил он свою повесть, - если
оставить в стороне то, что мне пришлось покинуть своих друзей... и вообще
близких мне людей, - добавил Каспер, краснея под проницательным взглядом
Гизе, - для меня не все еще потеряно?.. Я ведь всегда мечтал о море, и,
если пану Конопке удастся устроить меня хотя бы простым матросом на один из
вармийских кораблей, я буду счастлив безмерно...
Отец Тидеман покачал головой.
- Науки, которые вы проходили в достославном Краковском университете,
ученые споры, лекции, карты звездного неба, общение с просвещеннейшими
людьми Европы - все это вы оставляете для того, чтобы до крови натирать
руки канатом или пухнуть от цинги в каких-нибудь отдаленных морях? -
спросил он с укором. - Я полагал, что у краковского студента больше
гордости за свою альма матер, больше тяготения к знаниям... Объясните,
едете ли вы к Копернику за рекомендацией на корабль или за тем, чтобы
разрешить свои научные сомнения?
- Я ведь не по своей воле покинул Краков и академию, - дрожащим
голосом сказал Каспер. - И мне кажется, что, если бы каждый студент,
увлеченный носящимися сейчас в воздухе новыми веяниями, стал обращаться за
разрешением своих сомнений к своему любимому ученому, у людей науки не
осталось бы времени для их собственных дел... Что я такое, чтобы отрывать
каноника Коперника от его трудов?
- Что ты такое? - подхватил внезапно проснувшийся Вуек. - Ты сын
своего отца, капитана Роха Берната! Приходилось ли вам слышать это имя,
святой отец?
- Этот славный капитан, если не ошибаюсь, спас от холеры не менее
сотни человек, когда пираты в Каффе закрыли выход из бухты?
- Спас ровно триста одиннадцать человек, уж можете мне поверить! А
сам - горе такое! - спустя пять лет умер от холеры! И мало того: когда мать
каноника Миколая осталась вдовою и имела нужду в корабле, чтобы
переправиться с малолетними детишками из Торуни во Влоцлавек, капитан
Бернат взялся ее довезти... А ведь знаете, женщина и дети на корабле... -
принялся было объяснять Вуек, но Каспер не дал ему закончить.
- Следует ли понимать ваши слова в том смысле, что мне надлежит
продолжать изучение наук? - спросил он каноника. - Боюсь только, что после
изгнания из Краковской академии в Польше мне трудно будет найти
пристанище... - Каспер остановился, вспомнив урок, преподанный ему
Куглером. Однако каноник смотрел на него так участливо, что, путаясь и
запинаясь, он все-таки закончил свою мысль: - Вы видите меня в первый раз,