"Наталия Шитова. Клятва Примара ("Дерзкая" #2)" - читать интересную книгу автора

неудача возможна, но она была бы, скорее, случайностью, потому что не могли
столько совпадений сразу быть абсолютно беспочвенными.
Я легонько прошлась мягкими волновыми импульсами вокруг затихшей в
отдалении троицы в надежде получить хотя бы легкие визуальные образы.
Обнаруживать свой интерес к ним мне не хотелось, а я знала, что хоть Дан
пока по-дилетантски использует свои таланты, настойчивое подсматривание
помешает ему спокойно спать. А так я могла лишь видеть их словно через
многослойную кисею.
Теперь наступила очередь самого Дана стать объектом влияния. Я
надеялась, что Валерию будет вполне под силу переиначить заблокированные
сигналы подсознания во что-нибудь вполне конкретное, а потом в виде сна
вернуть Дану уже вполне нормальные связные зрительные объекты, которые
должны будут пробудить воспоминания. Даже для меня эта работа была все еще
чем-то на грани фантастики, я ни на грош не верила Валерию, когда он
намекал мне, что и я могу делать то же самое, что для этого не нужно
прослушивать словесные лекции о том, как это делается, нужно просто
пытаться и делать. Валера был для меня, по-прежнему, средоточием всего
самого необыкновенного, и я даже не хотела думать о том, что смогла точно
так же, как он, выполнить такую невероятную работу.
"Катя! Подключайся, я вытягиваю что-то по каплям, но он может не
вспомнить свой сон, когда проснется," - дошел до меня зов Валерия. И я
поняла, что Валера задумал тройную цепочку передачи информации. Таким
образом можно усилить ассоциативный ряд контакта, но не может быть
гарантии, что мои ассоциации буду восприняты Даном однозначно. Ведь цепочка
усложняется: Дан - Валера - я - Дан, можно влипнуть с эффектом испорченного
телефона. Тем не менее, я послушно откликнулась на призыв, потому что не
люблю заставлять себя ждать, не привыкла халтурить и не собиралась упускать
шанс вернуть Первому миру юного иерарха.
Сквозь нечеткую основу тройного контакта я видела то, что Валерка
вытаскивал из затертых и распиханных по самым дальним углам воспоминаний
Дана. Оказалось, что Валерий пошел иным путем. Он считывал те крохи,
которые ему удавалось найти, и, усилив, переводил на меня, не заботясь сам
о расшифровке. Я должна была, во-первых, попробовать сама разобрать, что
именно зашифровано, и, во-вторых, передать Дану свою визуальную трактовку.
Я успела только вскользь рассердиться на своего друга, который
поставил-таки меня лицом к той проблеме, которой я боялась: он повесил на
меня расшифровку. Но прятать голову в песок было уже некогда. Если все, что
мне удасться увидеть, будет мной понято верно, есть надежда, что Дан,
увидев четкий и конкретный сон, вспомнит все. Если же мое восприятие будет
слишком приблизительным, можно будет только надеяться, что ассоциативное
мышление Дана развито достаточно, чтобы добыть точную информацию даже по
цепочке двойных, а то и тройных ассоциаций.
Сначала шла откровенная белиберда, вплоть до неловко срифмованных
строчек, произносимых как будто детским голосом. Это были единственные
звуки, в самом начале работы. Видимо, Валерий сразу понял, что подать
озвученные сигналы очень трудно, и решил целиком переключиться на показ.
Постепенно визуальные образы начали складываться в кое-что, имеющее
конкретные обозначения. Холмы, покрытые лесами, водопад, постоянно и ровно
шумящий где-то за стенами дома... И сам дом, небольшой, светлый,
притулившийся в живописном укромном месте у подножия крутого зеленого