"Владимир Шитик. Последняя орбита (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

рядом с астрономическими. С момента старта прошло пятнадцать минут.
Корабль уже выведен на временную орбиту вокруг Земли. Пора подавать о себе
весть. Степан Васильевич включил телевизор прямой связи. Матовый экран
ожил, промелькнули очертания зала, космодрома и наконец на нем появилось
лицо председателя Космического центра.
- Поздравляю с удачным стартом! - сказал он. - Как чувствуете себя?
- Нормально, - лаконично ответил Бурмаков. Остальное за него передали
приборы, которые отмечали их поведение после старта и в первые минуты
подъема.
Председатель удовлетворенно кивнул головой. Экран поплыл, на нем
крупным планом появились лица тех, кто находился в зале. Это было
традиционное последнее прощание. Потом на экране снова появился
председатель. Подняв руку, он торжественно сказал:
- Вам время выходить на курс. Желаем счастливого путешествия и
возвращения на Землю!
Невидимый оркестр заиграл Гимн Советского Союза. Бурмаков, Павел и Витя
встали и повернулись к иллюминатору, в котором была видна Земля.




Глава вторая

1


Из дневника Вити Осадчего

25 ноября

Иногда я забываю, что нахожусь не на Земле, а на корабле в космосе. Как
здесь хорошо, как продумана каждая мелочь! Вот я сейчас сижу в небольшом
кабинете-библиотеке. Это - уютная каюта со столом, шкафами и полками вдоль
стен. Можно читать, писать (что и делаю), и никто, и никогда тебе не
помешает. Степан Васильевич и Павел Константинович не знают о моем
дневнике.
Не говорю им не потому, что хочу от них что-нибудь утаить. Нет. Но
вдруг они подумают, что мне захотелось домой, и станут жалеть: зачем брали
меня с собой. А я очень не хочу, чтобы эти люди, лучше которых я еще в
своей жизни не встречал, подумали обо мне плохо. Им хватает забот и без
меня, так пусть мой дневник будет пока что для них тайной.
Ну, вот и все. Главное сказано, можно записывать свои впечатления.
Начну с того, как по телевидеофону простились с Землей. Это был такой
момент, что у меня даже горький комок к горлу подступил. Казалось, вот-вот
заплачу. Но хорошо, что удержался, было бы очень стыдно. А так, кажется,
ни С.В., ни П.К. не заметили этой моей слабости. Я считаю, что ее нельзя
простить настоящему космонавту, хотя, пожалуй, и им было тогда не очень
весело.
Из-за этой своей слабости я чуть не прозевал минуту, когда наш корабль
лег на курс к Марсу. Было это до обидного обыденно. Сначала показалось,