"Зинаида Шишова. Путеществие в страну Офир (историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

что касается людей, которые нуждаются в помощи, то их и на Мальорке
хватает... Этот, под скалой, - явно чужак. Только у басков в горах можно
увидеть такие отливающие медью волосы... Даже издали они бросаются в глаза.
А красные пятна, выступившие на его щеках, - это, конечно, следствие
воскресной выпивки. Его красивый когда-то камзол сейчас лоснится от грязи.
Пуговицы на нем, надо думать, были серебряные, и бродяга либо пропил их,
либо проиграл в кости: вместо них на бархате явно выделяются синие
невыгоревшие кружки. А рубахи или куртки под камзолом у него и вовсе нет.
А может статься, толковали между собой носильщики, что и господин
капитан, и женщина, переодетая мальчишкой, и этот бродяга хотели добраться
до Кастилии, но, узнав, что Карл Первый [Император Карл Пятый вступил на
испанский престол в 1516 году под именем Карла Первого, а через два года уже
под именем Карла Пятого был избран императором Священной Римской империи
германской нации.] сбежал в Гент, а во всей стране творится эдакое, сами
решили дать тягу...

* * *

Человек проснулся оттого, что его все время толкало. Открывать глаза не
хотелось. Но даже сквозь опущенные веки ему виделось что-то густо-красное...
Солнце? Значит, ночь уже прошла? Господи, еще один день муки! А ведь как он
уверовал в слова рыбачки! Поделившись с ним хлебом и напоив свежей водой,
она сказала: "Тебе уже недолго терпеть, бедняга. Ты уже "обираешься", словно
паутину снимаешь с себя. Точь-в-точь как мой старик перед смертью. Да и
годы, видать, уже подошли: вон сколько седины в волосах! А в молодости ты,
думается, был русый?"
В молодости? Да, молодость уже прошла, но и до старости еще далеко. А
когда и почему проступила седина в волосах, он и сам не мог бы сказать...
Он слабо пошевелил левой рукой, и тут его опять с силой толкнуло. Эге,
пальцы уже как будто слушаются его! И руки. Правую, висевшую, как плеть, он,
сам не веря себе, без усилия поднял и опустил на грудь. Какое счастье!
Дыхание он все же поревел с опаской. И тотчас же его снова бросило вверх,
вниз и больно толкнуло в сторону.
Только сейчас он огляделся по сторонам и уже полной грудью вдохнул
воздух. Пахло чем-то очень-очень знакомым: нагретым деревом.
Эх, Франческо, Франческо, там, в Вогезах, ты, конечно, мог позабыть
этот запах... А ведь не так давно тебя ссадили с корабля! Пахнет не просто
нагретым деревом, а мокрым нагретым деревом... И морем! И съезжаешь ты то в
одну, то в другую сторону не от слабости. И лежишь ты не на тропинке и не в
грязной комнате трактира.
Франческо Руппи, ты лежишь в каюте! И погляди, какая па тебе
белоснежная сорочка. И пахнет от нее - ты не ошибся - розовым маслом... Что
это тебе напомнило?
Ах, воспоминания! Но ты ведь давно научился ими управлять... Правда,
тогда только, когда открываешь глаза. С закрытыми глазами ты перед
воспоминаниями бессилен...
...Генуя... Дом под парусом... Эти раны никогда не перестанут ныть.
Боже мой, боже мой, Франческо, так тебе и не пришлось проводить в последний
путь твоего дорогого сеньора Томазо!
Франческо Руппи стиснул зубы. Некоторое время он лежал с открытыми