"Зинаида Шишова. Великое плавание (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

же о том, что он взял меня с собой, господин нисколько не жалеет, потому что
я ежедневно оказываю ему бесчисленное количество мелких услуг.
Я починил ему все платье и белье, которое, надо признаться, имело вид
совсем не адмиральский.
Я бужу его по утрам и ежедневно выслушиваю его разговоры об Индии и
Иерусалиме. Я сопровождаю его по городу. И, когда он велит, развлекаю его и
его гостей песнями и музыкой.
Вчера же мы посетили зал ратуши, где выставлено яблоко земное, или
глобус, выточенный Мартином Бегаймом из дерева. Если бы ты видел глобус, то
сразу оценил бы его преимущества перед плоской картой. Глобус этот имеет
один фут и восемь дюймов в поперечнике и оклеен пергаментом. На шаре
нарисованы все известные рыцарю страны, обозначен экватор, разделяющий Землю
на Северное и Южное полушария, тропики и первый меридиан, проходящий через
остров Ферро.
Черными и красными чернилами на шаре написан точный рассказ обо всех
диковинках, кои великий нюрнбержец видел сам или о которых узнал от других
путешественников.
Вернувшись из ратуши, адмирал вместе с рыцарем сличал с глобусом карты,
полученные им от Паоло Тосканелли.
Я мало сведущ в картографии и вижу небольшую разницу между картами
нюрнбержца и флорентийца, но для путешественника они обе, как видно,
представляют большую ценность.
Рыцарь Бегайм, как и господин мой, адмирал, полагает, что суша
составляет пять шестых земного шара, а вода - одну шестую. А так как, по
словам Марко Поло, на востоке простирается огромный океан, оба они считают,
что западный путь от Европы до Индии должен быть короче восточного. Если это
действительно так, то достойно удивления, что до сих пор не нашлось
человека, который бы решился испробовать этот западный путь.
Когда адмирал спросил об этом рыцаря, нюрнбержец со свойственной ему
прямотой и откровенностью ответил:
- Одно дело - знать что-нибудь самому, а другое дело - уверить в
этом других. Эти честные бюргеры, которые бросают вверх шапки при моем
появлении, отвернулись бы от меня с ненавистью, если бы я попытался вовлечь
их в такое предприятие. Я много перетерпел в жизни и уже не решаюсь
испытывать судьбу. Поэтому, если вам, господин адмирал, удастся совершить
такое путешествие, я сочту это скорее делом рук божеских, нежели
человеческих, и до смерти буду почитать вас как самого великого человека
христианских стран. . .
Убедившись в добром отношении ко мне адмирала, я уже неоднократно делал
многочисленные попытки упросить его взять тебя в плавание, но господин и
думать не хочет об этом.
Поэтому я полагаю распрощаться с ним и по его отбытии в Палос вернуться
в Геную.
Приветствует тебя друг твой и брат Орниччо".
Пакет, вероятно, очень задержался в пути, потому что через два дня мы
получили второе письмо Орниччо, отправленное им уже из Палоса, а еще через
несколько дней - третье, которое вызвало много толков и споров в нашем
маленьком домике.

Второе письмо Орниччо