"Вяч.Шишков. Спектакль в селе Огрызове " - читать интересную книгу автора

из вашего кутейницкого класса уйду в пролетариат... Я - коммунистка. Знайте!
- Что, что?.. Коммунистка?! А жених? Такой благородный человек... Я
тебе дам коммунистку! - загремела басом попадья и забегала по сцене: ворона
и кусты тряслись.
Павел Мохов тоже с места на место перебегал за кулисами и желчно,
через щели, шипел Филату:
- Что ты, харя, таким быком ревешь! Тоньше, тоньше!..
Этот злобный окрик сразу сбил Филата: слова выскочили из памяти и, что
подавал суфлер, летело мимо ушей, в пространство.
Растерялась и Аннушка.

- Уйду, уйду,- повизгивала она, и глаза ее, как магнит в железо,
впились в беззубый рот суфлера Федотыча.
Попадья крякнула для прочистки глотки и, едва поймав реплику суфлера,
еще пуще ухнула раскатистой октавой:

- Стыдись, о дочь моя! Ничтожество твое имя!
- Позор, позор! Паршивый черт!..- змеиное шипенье Павла Мохова секло
сцену вдоль и поперек.- Я тебе в морду дам!
- Позор, позор! - всплеснула руками Аннушка и вся в слезах шмыгнула за
кулисы.
- Позор! Паршивый черт! Я тебе в морду дам! - загремела и попадья -
Филат.
Федотыч в будке грохнул кулаком, презрительно плюнул: - Ахтеры!..- и
вдруг, к удивлению публики, невидимкой зазвучал со сцены пискливый женский
голос:
- О дочь моя!.. Я тебя великодушно прощаю,- фистулой выговаривал
Федотыч. - Иди ко мне, я прижму тебя к своей собственной груди. Вот так,
господь тебя благослови,- и яростно зашипел: - Где Аннушка? Аннушку сюда,
черти!..
Аннушку выбросили из-за кулис на кулаках. Семеня ножками и горестно
восклицая: - Я ж говорю вам, что не знаю роли... Я сбилась, сбилась...- она
подбежала к попадье, которая безмолвно стояла ступой, обхватив живот.
- Благословляй, дьявол! - треснул в пол кулаком суфлер.
- Господь тебя благослови! - как протодьякон пробасила попадья.
Павел Мохов метался за кулисами:
- Занавес!.. К черту Филата!.. Ах, дьяволы... снова!
Но положенье спас буржуй-жених. Он роль знал назубок, на сцену вышел
игриво; попадья и Аннушка вновь овладели собой; Федотыч суфлировал на весь
зал, как сто гусей, и на радостях суетливо глотал самогонку: из суфлерской
будки несло сивухой.
Потом вошел маленький бородатый священник в рясе и скуфье набекрень,
отец Аннушки.
- Поп, поп! - весело зашумели в зале.- Глянь-ка, братцы! Кутью
продергивают.
Несчастную Аннушку стали пропивать: жених с попом устраивают кутеж,
гармошка, пляс, попадья вприсядку чешет трепака, подушки с груди переползают
на живот. Аннушка плачет. Зрителям любо: аи люди; хлопают в ладоши -
биц-биц-биц - браво! - Аннушка плачет горше. Но вот врывается в кожаной
куртке рабочий-коммунист: