"Вячеслав Шишков. Чертознай (Советский рассказ тридцатых годов)" - читать интересную книгу автора

- Шестьсот рублей.
Я пальцы послюнил, они опять начали ломаться-представляться. Я
крепился-крепился, клевал-клевал носом, как. петух, да чебурах на пол!
Слышу: за шиворот волокут меня, я - в драку, стал стульчики ломать,
конешно, лампы бить, тут набежали полицейские, хороших банок надавали мне,
в участок увели.
Утром прочухался, весь избитый, весь истоптанный.
- Где деньги?! - кричу. - У меня все карманы деньгами набиты были!
А пристав как зыкнет:
- Вон, варнак! А нет, так мы тебе живо пятки к затылку подведем.
Вот как нашего брата грабили при старых-то правах...
Одначе, что ни говори, я укрепился, бросил пить. Два года винища
окаянного ни в рот ногой, золото копил. И облестила меня мысль-понятие к
себе в тамбовскую деревню ехать, бабу с робенчишком навестить. Ну,
загорелось и загорелось, вынь да положь. Сел на пароход, дуд-ДУ-ДУ- -
поехали. Через сутки подъезжаем к пристани, а буфетчик и говорит:
- Здесь село веселое, девки разлюли-малина. На-ка, разговейся. - И
подает мне змей-соблазнитель стакан коньяку, подает другой, у меня и
сердце заиграло с непривыку. - Золото-то есть у тя? - спрашивает.
- Есть, Лукич... Много. На, сохрани, а мне выдай на разгул тыщенку. -
Отдал ему без малого пуд золота в кожаной суме, суму печатью припечатали;
отсчитал он мне пять сотенных, говорит: "На пропой души довольно".
Вылез я на берег, окружили меня бабёшки да девчата, одна краше другой,
ну прямо из-под ручки посмотреть. А у меня все персты в золотых, конешно,
кольцах, четверо золотых часов навздевано, на башке бобрячья шапка,
штанищи с напуском, четыре сажени на штаны пошло, из-за голенищ бархатные
портянки по земле хвостом метут аршина на два. Как вскинул я правую руку,
да как притопнул по-цыгански: - Иэх, кахыкахы-кахы! - Тут девки-бабы
целовать меня бросились...
Я расчувствовался благородным обхождением, пальцы послюнил, сотенную
выбросил:
- Эй, бабы, парни, мужики, устилай дорогу кумачом! Веди меня к самому
богатому хозяину. Аида гулять со мной!..
Зачалось тут пьянство, поднялся хвиль-метель. Я требую и требую. А
богач мужик и говорит:
- Да чего ты бахвалишься? Есть ли у тя деньги-то?
Расчесал я пятерней бородищу, гулебщики под ручки повели меня, я иду,
фасон держу, великатио на обе сторонки кланяюсь. А богач мужик пронюхал,
низкие поклоны с крылечка отвешивает, пожалуйте, мол, гостенек,
разгуляться.
Вот ввалился я с дружками в избу, горланю само громко:
- Редьки, огурцов! Шан-пань-ско-ого!..
Я хлоп по карману - пусто, обобрали. Я - "караул, караул!" да в драку.
Богач мужик обозлился, выставил меня на улку. В крапиве проснулся я в
одних портках. И пароход ушел, и золото мое вор-буфетчик с собой увез.
С недельку покашлял я кровью, да опять назад в тайгу.
Долго после того я грустил, непутевую жизнь свою стало жалко. Эх,
дурак-дурак!.. В одночасье голым стал. Ведь два года маялся. Два года!
Хотел на родине доброе хозяйство завести, человеком сделаться.
И облилось мое сердце кровью. И озлился я на царские порядки, на