"Вячеслав Шишков. Алые сугробы (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Мужик, не ответив, тронул коня.
- Продай! - с отчаянием заорал Степан, хватаясь за ружье.
Мужик обернулся и, вмиг сорвавшись с седла, в два прыжка был за
выступом скалы. Щелкнул затвор ружья, дуло нащупало Степанов лоб.
- Бросай ружье, язви тебя! Убью!!! - взревел из-за скалы медвежий
голос.
Афоня пал на колени, взмолился:
- Дядя! Дядя!!
Степан подался назад, заскрипел зубами и покорно повесил ружье за
плечи. Его била дрожь. Лицо налилось желчью и подергивалось.
Мужик вперевалку подошел к Степану и спокойно сказал:
- Мой совет - назад. Упреждаю. Было бы сказано. Садись на мою лошадь
- и айда... А промежду прочим... Знаете дорогу?
И опять подробно рассказал им, как идти. Сел в седло и, не
оборачиваясь, поехал.
Афоня кричал ему вслед:
- Ежели погибнем, на тебе ответ перед богом!
- Всяк сам за себя ответчик! - гулко бросил тот.
Степан с ненасытной злобой сек взглядом широкую удалявшуюся спину,
руки чесались пустить вдогонку пулю, но мощь и звериное бесстрашие
всадника были защитой ему.
- Ну и дьявол... - скрипел Степан зубами.
Афоня проговорил:
- Господь с ним.
- А подь ты к праху, фаля! Тьфу!!


VI

На следующее утро, пробудившись, Афоня закричал спавшему товарищу:
- Степан, Степан! Глянь-ко, белки!
Степан приподнялся из-под шубы. Перед ними, совсем близко, высились
громады гор, их подол и взлобки опущены густым лесом, выше - полоса леса
обрывалась, обнажая серые, исчерченные черными ущельями склоны, а вершина
хребта придавлена пластами снега, приветливо розовевшего в нежных потоках
утренней зари.
Афоня был в одной рубахе. Не чувствуя холода, он дивился на
вознесенные к облакам снега. Все гуще алели снежные вершины, все голубей
становились сугробы на обрывах и кручах, в ребристых же гранях снег до
боли глаз блестел расплавленным стеклом.
Афоня сложил молитвенно руки и шептал, умиляясь:
- Господи, господи, снег-то какой... красный... Так бы и погулял там.
- Может, там смерть наша сидит, - сурово сказал Степан, разжигая
костер.
Но Афоня не слышал, не замечал его. Афоня опустился на колени и
гнусаво, по-старушечьи, запел:
- "Заступница усердная, матерь господа выщая".
- Выщая, выщая, - брюзжал Степан и крикнул: - Где у тя чайник-то? Ишь
замерзла в нем вода-то. Оболокись, заколеешь!
Степан знал, что эта видимая близость белков - прямой обман, дай бог