"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 3) [И]" - читать интересную книгу автора

Помолившись богу, ударили по рукам, на прощанье поцеловались.


6

В ночную пору, когда Долгополов, похрапывая, спал, плеча его
коснулась чья-то крепкая рука.
- Восстань, Остафий, - тихо, но внушительно сказал старик Титов. -
Обряжайся, едем в Рогожскую часовню, соборное бдение у нас тамотко. Велено
тебе быть...
По тёмной Москве ехали долго. Лёгким морозцем сковало грязь. Кой-где
колёса тарахтели по деревянному из накатника настилу. Ночная Москва тиха.
Разве-разве какой гуляка прокуралесит с тоскливой песней, пока не свалится
где-нибудь на куче навоза и, ядрёно обругавшись, не заснёт. Да у кабаков
то здесь, то там гуднёт-расшумится драка с поножовщиной, с диким криком:
"Спасите, режут!"
Опаски ради у старика Титова меж коленями трехфунтовая на верёвке
гиря, а в передке у толстозадого кучера-богатыря под рукой безмен. Но,
слава богу, странствие завершено благополучно.
Рогожская часовня чернела неуклюжей горой. Огней не видно, окна
снаружи закрыты ставнями, чтоб не было блазну людям. Старик Титов постучал
трижды в дверь.
- Господи Исусе Христе, помилуй нас.
- Аминь, - ответил изнутри голос, и обитая железом дверь отворилась.
Горело паникадило, топились изразцовые печи, было тепло, душно, пахло
воском, ладаном, овчинами. Остафий Долгополов торопливо закрестился и
отвесил четыре поясных поклона: восседавшему на кресле, спиной к алтарю,
лицом к народу, благообразному седому старику в скуфейке и с лестовкой в
руке, затем вправо-влево и назад сидевшему на скамьях и на полу народу.
Здесь на ночной совет были собраны надёжнейшие старообрядцы, старики.
- Друже Остафий! - окончив совещание, строгим голосом проговорил,
обращаясь к Долгополову, раскольничий протопоп Савва. - Мы известны,
собрался ты в Казань-город по торговым делам своим. Мы радеем о душе твоей
и бренных телесах твоих.
Долгополов, смутясь, молчал. На византийского письма иконах сияли
ризы в дорогих каменьях. Старцы, шевеля белыми бородами, широко зевали,
закрещивая рты.
- Может статься, - снова заговорил Савва, - встретишь ты в скитаниях
своих старца Филарета с Мечетной слободы, что на Иргизе-реке. Был он
допрежь из московских купцов второй гильдии, мелочную торговлю вёл, а
теперича, соизволением божиим, игумен. А не его, так, может, Гурия
встретишь, тоже скитский старец с Иргиза, а допрежь был нижегородским
купцом Петелиным...
- Я, святой отец, не токмо в Казань, а и подале правлюсь, - перебил
Остафий протопопа Савву. - А куды, о том желательно, отец, перемолвиться в
тайности с тобой.
- Изрядно хорошо, - ответил Савва и, восстав с седалища, вошёл вместе
с Долгополовым в предстанье алтаря.
- По тайности, сокровенно глаголю тебе, отец всечестной, - зашептал
Долгополов, - чаю я повстречать самого батюшку Петра Фёдорыча...