"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 2) [И]" - читать интересную книгу автора

всех ближних рябиках сразу всё смолкло. Как маленькие рыбёшки, они
окружили просторный рябик Юсупова и, держась на некотором от него
расстоянии, всей флотилией двинулись вслед за ним по течению.
Старинная русская песня своим словесным складом и величием напева
всех очаровывала, будила в сердце давно забытое, родное. Обаянию песни
прежде всех поддались подвыпившие и пьяные: они трясли головами, косили
набок рты, всхлипывали. Старушки устремляли усталые глаза вниз, жевали
губами, вздыхали. Влюблённые девушки и молодые люди брались за руки,
смотрели друг другу в глаза, как в волшебное зеркало, и, внимая песенным
голосам, таинственно улыбались.
Юсуповский рябик остановился посреди реки, а песня плыла, плыла:

Как возговорил добрый молодец:
"Где ж любовь твоя, душа-девица?
Ты зачем моё сердце вынула,
А сама дала обещаньице
Моему врагу быть женой навек?.."

- Мочи вёсла! Приналяг! - скомандовал барчонок.
Рябик пошёл к Васильевскому острову, к пристани купеческих
иностранных кораблей. Там иноземные гости торгуют разными диковинками.
Вот сюда-то, в этот любопытный уголок столицы, и отправилась ради
развлечения внуков старая княгиня Юсупова.
Сюда же катил на своих кровных рысаках и богач Барышников. Ему
хотелось подобрать какой-нибудь любопытный презент для Алексея
Григорьевича Орлова; с пустыми руками являться просителем в графский дом
дело неподходящее.
На пристани Васильевского острова - как на ярмарке. Не один десяток
больших и средних парусных кораблей под иностранными флагами был
пришвартован к деревянной, из рубленых ряжей, набережной. Все палубы и
берег завалены бочками с рыбой, икрой, сливами, маслинами, виноградным
вином, английским эльбиром, олифой. Тут же лежали штабелями джутовые мешки
с сахаром, рисом, орехами. Поверх штабелей, прикрытых сложенными парусами,
спали в разных позах утомлённые ночной гулянкой матросы. На скатанных в
круг просмоленных канатах, на кнехтах сидели, покуривая трубки, или
прохаживались по палубе караульные боцманы и вахтенные.
Сегодня воскресенье - выгрузки нет, трюмы заперты на замки, ключи у
хозяев. Хозяева либо пьют вино с русскими купцами в своих каютках, либо
толкутся среди гуляющей публики.
Пахнет солёной рыбой, смолой, олифой, сыростью, перебродившим вином.
На поверхности воды играют солнечные блики.
На пристани и на берегу, под вековыми дубами с молодой листвой, идёт
торговля. Чернобородые греки и кудрявые, оливкового цвета, итальянцы
продают разноцветных попугаев, крохотных, с грецкий орех, изумительного
оперения колибри, одетых в тёплые кофточки мартышек, шимпанзе, тропические
растения, ароматические снадобья и прочие редкостные вещи. А вот
моряки-голландцы с бритыми лицами и курчавыми рыжеватыми бородами,
растущими от уха до уха из-под нижней челюсти. Они в кожаных жилетах, в
кожаных с наушниками шапках, в коротких штанах, белых чулках и грубых,
неизносимых туфлях с толстыми подошвами. Голландцы торгуют небольшими