"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 2) [И]" - читать интересную книгу автора

запашном, синего сукна, кафтане с талией под мышками) ехать к Казанскому
собору, затем на угол Невского и Владимирской, затем на Сенную площадь и
Никольский мост. Во всех этих местах пильщики, маляры, каменщики,
чернорабочие каждый божий день терпеливо ожидают найма. Барышников велел
своим многочисленным десятникам завербовать не менее двух тысяч человек.
Он участвовал в постройке огромного дворца* для графа Григория Орлова, а
также в облицовке гранитом берегов Мойки.
_______________
* Мраморный дворец на набережной Невы, вблизи б. Троицкого
моста. Дворец подарен был Екатериною фавориту своему Григорию Орлову.

В позапрошлом году от строительных работ Барышников положил в карман
сорок тысяч чистоганом, в прошлом - шестьдесят, а нынче, "ежели божья воля
будет", собирается он нажить не менее сотни тысяч. Да ещё откупа приносили
Ивану Сидорычу огромные доходы. Теперь он был по-настоящему богат.
С тех пор как продал он земляку свой питерский трактир, Барышников
заметно пополнел, как будто стал выше ростом; он записался в купеческую
гильдию, со вкусом одевался в немецкое платье, имел для выезда карету и
четвёрку кровных лошадей, снимал хорошую квартиру. Теперь Иван Сидорыч
больше походил на богатого провинциального помещика, чем на бывшего
прасола и дельца, во время Семилетней войны ограбившего фельдмаршала графа
Апраксина.
Его неотвязно обольщала мысль заделаться помещиком, быть
неограниченным владельцем живых душ. Но, при всём своём богатстве, он
оставался человеком низшего сословия, что лишало его права приобрести на
своё имя землю с крепостными крестьянами.
Впрочем, закон строг и незыблем лишь для сирых и смиренных, богатому
же да нахрапистому человеку всякий закон не трудно обойти. В конце концов
Барышников может скупить сколько угодно земли и сколько угодно мужиков не
лично на себя, а на любое подставное лицо. Уж кому-кому, а Ивану-то
Сидорычу Барышникову найти для такой роли верного человека не составляло
труда: ему вся знать знакома, даже есть кой-какая зацепка и при дворе.


2

День был праздничный, солнечный. Возле Синего моста любопытства ради
чинят променад петербургские щеголи: канцеляристы из коллегий, стряпчие,
молодые офицеры, приказчики-гостинодворцы, заезжие помещики с жёнами и
прочий праздный люд.
У Синего моста стоят шеренгой желающие наняться в услужение:
толстобрюхие, румяные повара при фартуках и в белых колпаках, конюхи в
безрукавках и начищенных сапогах, бородатые дворники с метлами. Вот
отдельная группа чисто одетых, подтянутых, бритых, припудренных молодцов.
Это - лакеи. Они нагло и презрительно посматривают на проходящих скромных
барынек, но пред светскими господами, подъезжающими на рысаках,
вытягиваются в струнку, отвешивают манерные поклоны, придавая своим лицам
рабски покорное выражение.
- Послушай, как тебя... Выйди! - манит мизинцем, вылезши из
кабриолета, знатный барин.