"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 1) [И]" - читать интересную книгу автора

В редакции одной из пяти берлинских газет, помещавшейся в подвале
ратуши, уже стряпались листовки, кропалась газета с грязными, барабанного
стиля, статейками, жестоко оскорбляющими русскую армию, императрицу
Елизавету и всю Россию. Карикатуристы изображали казаков лохматыми
страшными мужиками с чудовищно зверскими лицами, лошадиными зубами в
оскаленных ртах, а графа Салтыкова - в виде жирной свиньи, которую ведет
на цепочке бравый прусский гренадер.
В пивнушках, в кабачках было необычайно оживленно. Веселились
горожане и на улицах. Невзирая на поздний час, кой-где зажгли иллюминацию,
всюду бродили веселые толпы с бумажными разноцветными фонариками, пели
песни, приплясывали, целовались, воинственно кричали:
- Да здравствует великий, непобедимый Фридрих!


6

А несчастный Фридрих спасался тем временем в разгромленной деревушке
Этшер. Он лежал на скамье в какой-то разбитой, без дверей и без окон,
хибарке. В головах седло, вместо пуховика - пук соломы, король по самый
подбородок укрыт красной, простреленной в трех местах епанчой.
Лунный свет падал на его лицо. Лица, впрочем, не было: были огромные
воспаленные глаза и длинный нос. В стороне два адъютанта и один гренадер
на карауле у входа. А за избой - руины, пустыни, безмолвие.
- Русские, русские... проклятые русские... - скрежеща зубами,
бормочет Фридрих, он хочет закрыть глаза и не может. - Яду мне. Неужели у
вас не найдется яду? - Он впадает в забытье, в его мозгу кошмары, он
бредит: - Шляпу, шляпу... Где шляпа?
Адъютант шепчет товарищу:
- Надо бы его величеству кровь пустить. Но нет доктора.
- Кровь пущена всей королевской армии, - с печальной иронией, шепотом
отвечает другой адъютант, вынимает платок и сморкается.
Вдруг Фридрих вскочил:
- Огня!
Вздрагивая всем телом и ожесточенно вскидывая рыжие брови, он при
скудном огарке пишет в Берлин письмо брату Генриху, затем - прусским
министрам. Рука с пером прыгает.
"Наши потери, - писал он брату, - очень значительны: из армии в сорок
восемь тысяч человек у меня вряд ли осталось три тысячи. Все бежит, и у
меня нет больше власти над войском. В Берлине хорошо сделают, если
подумают о своей безопасности. Жестокое несчастье, я его не переживу.
Последствия битвы будут хуже, чем сама битва: у меня больше нет никаких
средств, и, скажу без утайки, я считаю все потерянным. Я не переживу
погибели моего отечества. Прощай навсегда".
Глаза Фридриха помутнели, он застонал, бросил перо, схватился за
голову.
- Проклятые московиты, варвары! Р у с с к о г о  м а л о  у б и т ь,
е г о  н а д о  е щ е  и  м е р т в о г о- т о  п о в а л и т ь.


7